Прикосновения зла. Маргарита Владимировна Чижова

дерзости спрашивать?! Ты избил достопочтенного Гартиса, изуродовал его лицо, негодяй!

      – Он подал на меня жалобу?

      – Нет, Мэйо. Он сказал людям, что не узнал нападавшего. Но жене, разумеется, открыл правду! Эта мудрая женщина написала письмо твоей матери, умоляя оградить их семью от несправедливого преследования!

      – Значит, ты до сих пор читаешь её почту?

      Удар кулака по столу заставил Нереуса вздрогнуть.

      – Не твоё дело! – проревел сар Макрин. – Говори! Сейчас же! Зачем ты искалечил Гартиса?

      – Я не помню.

      – Врёшь! Смотришь мне в глаза и бесстыже врёшь.

      – Это всё болезнь. Наверно, я снова ходил во сне…

      – И хлестал горящей палкой почётного члена городского совета! Оскорблял его! Грозился убить!

      Мэйо не спешил с ответом.

      – Я устал от этих диких выходок, – Макрин заговорил чуть тише. – Убирайся прочь, к скоту. Неделю будешь жить в конюшне, трудиться наравне с рабами, есть чëрствый хлеб. Позор семьи!

      – Это всё, отец?

      – Я поручу вилику следить за тобой. Решишь отлынивать от работы, всыплю плетей.

      – Теперь могу идти?

      – Да, можешь. Подальше с моих глаз.

      Нереус выполз из ниши, спустился в коридор и побежал за хозяином. Тот вышел отдышаться в крытую галерею.

      – Мой господин!

      – Чего тебе? – с улыбкой спросил Мэйо.

      Он выглядел усталым, но ничуть не расстроенным.

      – Вы проделали это всё с почтенным Гартисом… из-за меня?

      – Убил двух птиц одним камнем. Теперь отцу как минимум неделю будет не до твоих яиц.

      Геллиец распластался перед хозяином, сложив руки в жесте покорности:

      – Благодарю, господин!

      – Я обещал что-нибудь придумать. И придумал, – с гордостью заявил нобиль. – Правда, неделю придётся пожить без привычного комфорта. Но это мелочи.

      – Неужели отец и вправду отослал вас в конюшню?

      – Не «вас», а «нас». Тебе придётся последовать за мной. Так что вставай, любопытный нос, и пошли трудиться во славу семьи Морган.

      В полутëмном помещении конюшни, достаточно прохладном, чтобы лошади не томились от духоты даже в самую жаркую пору, трудилось больше десятка рабов. Одни уводили животных на пастбища и ухаживали за выгонами, другие чистили коней и подпиливали им копыта, третьи занимались объездкой молодняка и починкой снаряжения, четвертые убирали в стойлах и раздавали корм.

      Мэйо и Нереус таскали вёдра с колодезной водой. Нобиль завязал волосы в хвост, чтобы они не прилипали к взмокшему от пота лицу.

      В тонкой фиолетовой тунике с серебряным кантом молодой хозяин сразу выделялся среди одетых в серое и бурое невольников.

      Это облегчало задачу надсмотрщикам.

      Они издалека приглядывали за господином, посмеиваясь и перешëптываясь.

      Нереус косился на них со злостью.

      Мэйо работал без отдыха, стирая руки до мозолей. Его шатало от усталости, но единственной поблажкой нобилю было разрешение трудиться с поднятой головой и пить воду из конских вёдер.

      – Это неправильно, –