Прикосновения зла. Маргарита Владимировна Чижова

мог продать дом в любой момент.

      Нереус опустился на колени и произнес одними губами:

      – Благодарю тебя, Хозяин Морей, что послал сюда этих людей. Благодарю тебя!

      Величественный военный корабль прошёл в стороне от утлого рыбацкого судëнышка, будто господин, не удостоивший взглядом ничтожного раба.

      Ветер переменился.

      Пора было возвращаться в бухту.

      Нереус нетерпеливо сжимал пальцы: скорей бы, скорей бы увидеть в порту легендарного Рэлфа и напроситься к нему в команду.

      Мэйо полулежал на широкой кровати, вдыхая горький дым курильницы. Эта лечебная процедура должна была помочь заснуть: расслабиться и провалиться в долгожданный сон без сновидений.

      Каждую ночь поморца мучили кошмары. Он просыпался измученным, в холодном поту, с чёрными кругами под глазами.

      С возрастом болезнь прогрессировала, а врачи и чудодеи только разводили руками.

      Мэйо чувствовал, что смерть близко и торопился жить. Он искал новые вкусы, впечатления и эмоции.

      Обдумывая прошедший день, нобиль смаковал то чувство панического ужаса, что испытал под водой.

      Оно было сильным, обожгло каждый нерв.

      Поморец хорошо запомнил прикосновение к руке, сильный рывок и перепуганные глаза невольника. Геллиец тоже пережил эмоциональную встряску, хотя вряд ли того желал.

      Мэйо удивил выбор отца. Он рассчитывал получить в подарок рослого, чернокожего афарца, выносливого в беге, или бывшего легионера, ветерана кампании, угодившего в рабство за долги. Но не геллийского рыбака из забытой Богами деревушки!

      Почему выбор пал на него?

      Мэйо мог спросить об этом у родителя, но предпочёл решать загадку самостоятельно.

      Нереус был простодушным, честным парнем – и это нравилось нобилю, на дух не переносившему лизоблюдов и подлецов.

      Суровая дрессура, которой подвергали геллийца, поломала, но не уничтожила его характер, и Мэйо рассчитывал вернуть парню утраченное жизнелюбие.

      Сон навалился, как упавший с горы камень, придавил поморца к кровати.

      Холодная тьма обступила со всех сторон. Стало трудно дышать.

      Из мрака начали медленно проступать силуэты незнакомого города – какой-то северной дыры, где постройки возводили из дерева, а не из камня.

      Вместо привычной нобилю булыжной мостовой вниз по улице тянулся бревенчатый настил.

      По нему, тревожно озираясь, шла закутанная в тëплый, шерстяной плащ рабыня.

      Мэйо зачем-то увязался за ней, ноги сами несли его вперёд.

      Скоро поморец ощутил присутствие кого-то третьего, он крался в тенях домов.

      На затылке нобиля зашевелились волосы. Мэйо ощупывал пояс, но не находил никакого оружия – ни ножа, ни кинжала, ни меча.

      Утробный рык из тьмы заставил поморца ускорить шаг.

      Девушка, в очередной раз обернувшись, и вовсе перешла на бег.

      Мэйо чувствовал: зло рядом. Это не человек и не животное, это Зверь.

      Чудовище.

      Монстр.

      Стиснув кулаки, нобиль остановился