Сказки Волчьего полуострова. Король на площади. Наталья Колесова

заросли.

      – Кароль, но это не смешно!

      – Сиди спокойно, никто сюда не придет! – И только ветки закачались.

      Я ответно качнула головой и огляделась. И впрямь следов пребывания людей здесь не наблюдалось. Лишь птичий помет на парапете да осыпавшиеся подсохшие цветы под ногами. От взгляда вперед у меня перехватило дыхание: с такой точки Рист я еще не видела, а уж, казалось бы, за несколько месяцев обошла весь город вдоль и поперек! Неровная подкова кобальтовой бухты с кажущимися отсюда игрушечными кораблями; желтоватые скалы с прилепившимися к ним красными черепичными крышами белых домов, бесконечными мостиками, балкончиками и террасами; поверху – волны и уступы городских улиц, а внизу – туманно-синий бархат моря, соединяющийся на горизонте с голубым шифоном неба…

      Вернувшийся Кароль застал меня навалившейся на парапет и пожирающей взглядом мою будущую картину. Произнес с легким удивлением:

      – Как, ты еще не начала делать наброски?!

      – Так ты специально привел меня сюда – показать бухту?

      Опять эти выразительные смешливые морщинки – пожалуй, лучше всего они могут удаться в угле…

      – Просто решил поделиться с тобой кусочком меня!

      – А… – и я прервала себя, принюхиваясь: из его сумки струились умопомрачительные запахи. – Что это там у тебя такое?

      Подмигнув, он театрально медленно извлек кусок завернутого в холст пирога, глиняный горшок с жирной горячей похлебкой и пару деревянных ложек.

      – Откуда?!

      Кароль мотнул головой наверх.

      – Ах ты… проныра! Свел дружбу с какой-нибудь дебелой дворцовой поварихой?

      – Молчи и ешь, – велел Кароль. – Тебя-то дебелой назовут не скоро!

      – И слава богам, – пробормотала я, погружая ложку в густую похлебку.

      А наш Король неплохо устроился: наверняка в Ристе найдется немало женщин, питающих слабость к сладкоречивому Человеку С Птицей! Тут еда, там ночлег, пара-тройка монет на площади… И тихое чудесное место для «отдохновения».

      Придержав ложку, я вскинула глаза. Кароль сидел, вытянув длинные ноги и вперив задумчивый взгляд в горизонт. «Поделиться кусочком меня». А ведь он впервые не расспрашивал, а что-то рассказал о себе. Показал…

      – Спасибо тебе, добрый человек, накормил, напоил, – шутливо сказала я, отодвигая пустую посуду. – Какую плату теперь потребуешь?

      Кароль встрепенулся, повернулся и устремил на меня столь же задумчивый взгляд. Я вопросительно вскинула брови.

      – Итак?

      – Ты сможешь нарисовать для меня все это? – спросил он неожиданно.

      Я опять навалилась на парапет, рассматривая бухту.

      – Ее можно писать бесконечно – на рассвете, на закате, ночью, в шторм и в знойный безветренный полдень… Но зачем? Ведь в любой момент ты можешь увидеть бухту и без моих картин.

      Кароль улыбнулся.

      – Но когда-нибудь я стану слишком старым, чтобы подняться сюда. А мне захочется увидеть ее вновь и, может быть, всплакнуть, как плакал сегодня Джорджия…

      Я