Смех Again. Олег Гладов

масло.

      – А знаешь, когда у меня день рождения?

      – Нет.

      – Через три дня. Я уже старая. Мне будет сорок лет.

      – Ты не старая.

      – Не старая?

      – Нет.

      Молчание. Смотрит в банку. Потом

      – Если я не старая, я смогу родить ребёночка?

      Глаза. У неё хорошие глаза. Она Умеет ими Смотреть. Смотрит. Снизу вверх. Не мигая.

      – Зачем ты меня об этом спрашиваешь?

      – Хочу знать.

      Снизу. Вверх. Не мигая.

      – Больше не спрашивай. Подай мне икру, пожалуйста.

      Вздохнула. Передала.

      – А теперь пусть постоит на медленном огне.

      – А быстрый огонь бывает?

      Хороший вопрос.

      – Бывает.

      Блинчики остывают на газетной странице, очертив вокруг себя промасленную полупрозрачную границу: слова и предложения словно отпечатаны прямо на столешнице.

      – Тётя Зоя сегодня меня научила пуговицы пришивать…

      Слова и предложения. Виден только кусок теста, пахнущего подсолнечным маслом. Начало фразы уходит куда-то под блинный Арарат. Конец – в скомканный низ листа.

      – Хочешь, я пришью тебе пуговицу?

      Только кусок текста.

      …стали причиной смерти, а также следы изнасилования. Пока не подтвердилась информация о наличии на коже жертвы знака в виде пятиконечной звезды…

      Что?

      Начало в блинной горе. Пальцы теперь в масле. Как и сдвинувшийся на пару сантиметров Арарат. Как слова и предложения, открывшиеся взору.

      …тело шестилетнего Жени Иванченко, пропавшего три дня назад. Его обнаружил машинисттепловоза, возвращавшийся после ночной смены с ж/д станции Мануиловка. Анонимный источник в УВД области сообщил нам, что на теле и лице ребёнка имеются несколько колотых ран, которые вероятно и стали…

      Что-что?!

      – Я теперь умею пришивать… сними рубашку…

      Конец текста в скомканном низу листа. Вот он.

      …пятиконечной звезды. Но, скорее всего, мальчик – очереднаяя, двеннадцатая по счёту, жертва жестокого убийцы. За последние три месяца были обнаружены тела одиннадцати пропавших ранее детей, которым маньяк выколол глаза и вырезал на спинах именно такой символ. Родительский комитет при управлении…

      ЧТО???

      – Вот смотри… я нитку в иголку сама вдеваю… Что с тобой?

      Огненная смесь – жидким напалмом по венам. Вот что. Гигантский кусок чёрного льда в горле. Вот что. Мозг в ослепительной вспышке – на атомы.

      – Что с тобой? Тебе плохо?

      У неё испуганный голос. И глаза.

      Слова лезут из глотки, как перекрученные гвозди:

      – В этом городе есть парк… парк аттракционов?

      – Есть…

      Как бесконечная колючая проволока:

      – Там есть колесо обозрения… Чёртово колесо?

      – Есть… там много чего…

      Чёртово колесо. Мельница, перемалывающая облака и ветер.

      Мне плохо??? Это кое-кому сейчас будет плохо. Очень плохо. Совсем плохо. Плохее не бывает.

      Нюра?

      Только