Мертвая страна. Разгар. Терпилы. Немного истории. За что фобят русских. Ноэми Норд

Ты нас позоришь!

      Когда он вышел, пятеро ментов с провокатором снова обступили меня с криком:

      – Проститутка! Блядь!

      – Сколько ты зарабатываешь? Где денгы прячэшь?

      – Мы все про тэбэ заэм! Тэба и в рот! И в зад!

      – Ты всэх знаешь по фамылиям, с кем спала?

      Артак вцепился в сумку:

      – Давай сумку!

      Менты бросились ему помогать. Они схватились за ремень, а там…

      «За эти бумаги тебя могут сразу убить! Здесь фотографии погибших в Сумгаите. Их количество скрывают от газет. Отвези бумаги в Москву, расскажи правду о нас в газетах. Мы не можем дозвониться, почта все письма задерживает. КГБ не пропускает жалобы и угрожает свидетелям. Ни за что не отдавай эти бумаги в другие руки», – с этими словами ребята мне передали кипу ксерокопий о недавнем сумгаитском геноциде. Это были многочисленные свидетельские показания.

      В надежде, что кто-нибудь из знакомых с Оперной площади услышит, я закричала:

      – Помогите!

      Артак ударил в челюсть, я упала, на подмогу ему бросился мент, они начали вдвоем шарить по карманам, кулак легавого несколько раз достал по губе: Не оры!»

      По подбородку потекла кровь, он снова замахнулся…

      Очнулась я, когда менты выгребли из кармана и уже рассматривали мой паспорт, пытались выкрутить с запястья ремень сумки.

      Но тут появились солдаты с автоматами:

      – Что тут происходит? Нас вызвали беженцы, они слышали здесь женские крики.

      Я вся была в крови, из губы текло.

      – Пойдем, – сказал солдат. – Забери сумку.

      Менты беспрекословно вернули мне документы.

      В дверях я встретилась глазами с беженцем из Сумгаита, он сказал:

      – Это я вызвал солдат. Миацум.

      Меня обрадовало это слово.

      «Миацум» – значит «мы победим».

      Неизвестный человек спас меня от ментов. (Большое ему спасибо, до сих пор помню большие черные глаза, худое, небритое лицо…)

      Меня привели в комендатуру.

      За столом сидел лысый коренастый полковник.

      Оглядел меня с ног до головы:

      – Что делаете в Ереване? Обмен квартиры сорвался? А по какому адресу проживаешь? Милиционеры хотели забрать дневник? Какой дневник? Где дневник? Давай сюда! – потребовал полковник.

      Я его обманула, не отдала очерк и фотографии убитых в Сумгаите Армян. Сказала, что оставила почитать знакомым. Он не стал унижаться, не полез в сумку с обыском. До вечера я просидела в КПЗ, и когда стемнело, меня отпустили.

      На следующий день мы вместе со знакомыми студентами пошли разобраться с провокатором Артаком.