Мертвая страна. Разгар. Терпилы. Немного истории. За что фобят русских. Ноэми Норд

выезд из Приморска запретили. До линии фронта было всего десять километров.

      Сногсшибательные подробности войны обсуждались всем двором.

      – Выпустили двести бандитов из тюрьмы. Каждому дали по винтовке и взяли расписки, что после войны все вернутся обратно в тюрьму.

      – Как же, вернутся! Жди!

      – Ой, что случилось! Пятеро в черном, бородатые, поймали бабку Лизу на участке и говорят: 'Твой зять абхаз, если не дашь ружье – смерть твоя пришла! Она испугалась, бедная, просит: 'Пустите, ребятки в туалет схожу, живот схватило!' Разрешили по нужде в парник зайти, а она, плашмя по грязи выползла с другой стороны – и бежать! Не догнали старуху!"

      Пока слушали , развесив уши, к калитке подъехал мотоцикл. В нем сидел тот самый 'лучший ученик". Он прицелился в нашу сторону.

      Женщины замолчали.

      – Не смотри туда, – сказала мне соседка.

      Я вытащила зеркальце, чтобы поправить прическу. Гебист развернулся и уехал.

      Тем временем в Приморске установили комендантский час.

      – Надо ехать! Иначе не выедем! – кричал Володя.

      Но я ехать наотрез отказалась. Лето. Море. Хотелось сделать в своей новой квартирке ремонт.

      Поздно вечером самбист погрузил шмотки в прицеп, мамашу в кабину – и рванул из города через патрули.

      Эта ночь была особенно тревожна. До рассвета где-то близко стреляли автоматы и лаяли собаки, под окном кричали взволнованные люди. Не спалось.

      На следующий день еще одно событие потрясло Приморск. Машина, на которой прорывался самбист с мамашей, вернулась изрешеченная пулями.

      – Картечь! – определили знатоки, засовывая пальцы в пробоины.

      В правом крыле я насчитала семь отверстий.

      Словно кто -то дует в военную дудку – кругом разлад, хаос, трупы на руках матерей., братские могилы, руки -ноги, невмещаемые в холодильники моргов.

      Живем и дышим по чьей- тохитрой программе, которая называется: 'Как удержать власть'. Каждый параграф ее – наша кровь.

      Говорят: ищи, кому выгодно – и виноватого найдешь.

      Кому выгодно? Тем, кто не желает в отставку, доказывает свою чрезвычайную необходимость.

      Тысячи смертей, миллионы беженцев – зато ни один из бывших не остался без вакансий.

      Для каждого на золотых верхах – гебизм – обязательная ступенька в биографии.

      Кто над нами? Что угодно, только не Сострадание. Вот и льется кровь.

      В маленьком виноградной Миоре Гудаве я стала невольным очевидцем начала войны. И я знаю точно, кто начал эту войну. И кто затеял все остальные кровопролития в стране. Людей сталкивают, как оловянных солдатиков, словно зомбируют: уничтожайте друг друга, рвите друг другу глотки, залейтесь кровью своих детей! Зато Система жива, непорочна, не сдвинут с места ни один ее прогнивший винт. Пролитая кровь затмевает глаза и не дает разглядеть главного врага.

      Закрытая тема

      очерк об Армении-88

      Ереван – 1988 встретил трауром, черными флагами на домах и горьким упреком: «Эх вы, русские!»

      Казалось, весь город собрался