Предложение джентльмена. Джулия Куин

задумала устроить его неугомонная матушка, назывался балом-маскарадом, и Бенедикт послушно надел черную полумаску, прекрасно понимая, что это бесполезно. Все и так догадаются, кто он такой. Так оно и случилось.

      – Это Бриджертон! – воскликнул один из гостей, радостно хлопая в ладоши, как только он вошел в зал.

      – Ну конечно, вы Бриджертон! – обрадовался другой.

      – Бриджертон! Я узнаю Бриджертона где угодно! – подхватил третий.

      Бенедикт был Бриджертоном, и хотя он гордился тем, что является членом этой семьи, иногда ему хотелось побыть немного поменьше Бриджертоном, а побольше самим собой.

      Вот и еще одна проплывавшая мимо дама в костюме пастушки прощебетала:

      – Вы Бриджертон! Эти каштановые волосы я узнаю где угодно. Но который из Бриджертонов? Нет, не говорите. Я сама догадаюсь. Вы не виконт, потому что я только что его видела. Должно быть, вы Бриджертон Номер два или Номер три.

      Бенедикт лишь молча холодно смотрел на нее.

      – Так который из двух? Номер два или Номер три? – продолжала допытываться дама.

      – Два! – выпалил Бенедикт.

      Дама радостно всплеснула руками.

      – Я так и подумала! Ой, нужно поскорее отыскать Порцию. Я ей говорила, что вы Бриджертон Номер два…

      «Меня зовут Бенедикт!» Он едва сдержался, чтобы не рявкнуть.

      – …но она сказала, нет, это не Номер два, а…

      Внезапно Бенедикт почувствовал, что ему лучше отойти от этой трещотки подальше, иначе он придушит ее голыми руками, а при таком обилии свидетелей скрыться ему наверняка не удастся.

      – Прошу меня простить, – спокойно проговорил он, хотя спокойствие это далось ему с величайшим трудом. – Я вынужден вас покинуть. Мне нужно кое с кем поговорить.

      Пастушка, естественно, поняла, что он лжет, однако Бенедикту было на это наплевать. Коротко кивнув ей, он кратчайшим путем направился к боковой двери в бальный зал, намереваясь поскорее скрыться от шумной толпы в кабинете брата, насладиться блаженным покоем и бокалом хорошего бренди.

      – Бенедикт!

      Вот черт! С бренди придется повременить. Бенедикт обернулся: к нему быстрым шагом направлялась мать. На ней был костюм эпохи королевы Елизаветы. Насколько он помнил, мать собиралась изображать героиню из какой-то шекспировской пьесы, а вот какую именно, он понятия не имел.

      – Что тебе угодно, мама? – спросил он. – Только не проси меня потанцевать с Гермионой Смайт-Смит. В прошлый раз она мне все ноги оттоптала.

      – Ни о чем подобном я тебя просить не собиралась, – ответила Вайолет. – Я хотела попросить тебя потанцевать с Пруденс Фезерингтон.

      – Пощади, матушка! – простонал Бенедикт. – Она еще хуже.

      – Я прошу тебя не жениться на ней, мой мальчик, а просто потанцевать.

      Бенедикт едва сдержался, чтобы не выругаться. Пруденс Фезерингтон – милая девушка, вот только не обремененная интеллектом. Кроме того, у нее такой пронзительный смех, что – Бенедикт видел это собственными глазами – взрослые мужчины бежали от нее со всех ног, зажав уши.

      – Знаешь что, –