Клинок Минотавра. Екатерина Лесина

мамой… но ведь через день или через два забеспокоится…

      – Тебя не найдут здесь, – он словно заглянул во всполошенные мысли Анны. – Об этом месте мало кому известно.

      – Ты готовился?

      – Конечно, – он отобрал бутылку, в которой еще оставалось глотка два.

      …От жажды он ей умереть не позволит.

      И от голода.

      Что приготовил? И нужно ли Ане знать? Неизвестность, конечно, страшит, но сейчас у нее хотя бы надежда имеется. А надежда – само по себе много. Аня раньше не представляла, насколько много…

      – Мне нравится, что ты не плачешь, как другие.

      – А были другие?

      Он поднес к губам кусок мяса, и Аня раскрыла рот. В конце концов, вдруг да правы те, кто рассказывает, будто маньяк способен жертву пожалеть? Нет, Ане не нужна жалость, но… если он привыкнет, если Аня понравится ему, то…

      – Были, – он произнес это с затаенной гордостью.

      Сумасшедший.

      – Расскажи.

      – Зачем?

      – Просто интересно… – Аня с трудом разжевала кусок. Готовил он отвратительно, и мясо несоленое, лишенное приправ, было почти несъедобно. Впрочем, в ее ли положении капризничать?

      – Я их убил.

      В этом Аня не сомневалась. И цепляясь за нить странной их беседы, спросила:

      – И меня ты… собираешься?

      Он не ответил, но заткнул рот куском мяса.

      – Тавр, любимец Миноса, был родом из земли Пут. Никто не знает, где эта земля, о ней упоминается лишь единожды. И есть мнение, что земли этой вовсе не существовало. Прежде люди полагали мир иным, плоским и огромным, населенным самыми причудливыми существами. И сам Тавр, называвший себя потомком северных варваров, вряд ли был в полной мере человеком.

      Аня раскрывала рот.

      Жевала. Слушала. Она была внимательна, как никогда прежде. Ей очень не хотелось умирать.

      – Он появился на Крите, когда Минос был еще мал. И уже тогда того поразила не только сила его, но и нечеловеческая жестокость. Тавр не щадил ни сильных, ни слабых, ни стариков, ни детей, ни женщин, ни мужчин, он готов был убить любого, на кого укажет царь. Собачья верность.

      Слушала. И жевала. Смотрела в бледные глаза, которые вспыхивали, потому что та, давняя история, тревожила Минотавра.

      Кем он себя вообразил? Помесью быка и человека? Или же древним варваром из земли Пут?

      – Минос эту верность оценил. Он приблизил варвара к себе, наделив немалой властью. Многие полагали это опасным, потому как вдруг да взбредет Тавру избавиться и от самого Миноса? Но царь был уверен в своем любимце. И ради него затевал игры. Всякий свободный человек мог бросить Тавру вызов. Если побеждал, то получал все имущество варвара, а оно было немалым. А если проигрывал, то оставался во власти его на семь лет… говорят, что многие афиняне пытались одолеть Тавра. Отсюда и пошла легенда об афинских юношах и девушках, которых отдавали на растерзание ужасному чудовищу.

      Он отставил опустевшую тарелку и неожиданно погладил Аню по волосам.

      – На самом деле он вовсе не был чудовищем. Человеком – да. Сильным. Свирепым. И верным. А что как не