Мадонна. Дон Нигро

Это Дагни Юль, из Осло. Дагни, это Кнут Гамсун, Август Стриндберг и Станислав Пшибышевский, все писатели, норвежский, шведский и польский соответственно, и при этом самонадеянные, нелепые и безумные, это уже относится к каждому.

      СТРИНДБЕРГ. Ваша слава опережает вас, дорогая моя. Мы видели, как Эдвард бродил с вами по городу, но до сего дня не могли убедить его привести вас сюда, чтобы мы могли познакомиться. Представить себе не могу, почему.

      ДАГНИ. Я тоже. Я люблю писателей. Писатели всегда возбуждали меня.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. И вы, нет у меня ни малейших сомнений, всегда возбуждали писателей.

      ГАМСУН. Эдвард, что наконец-то убедило тебя привести ее в это жуткое логово греха?

      СТРИНДБЕРГ. Готов спорить, убедила она.

      ДАГНИ. Да, в конце концов, Эдди всегда делает то, чего я от него хочу. Иногда борьба идет нешуточная. Он очень милый, когда не мрачный, но в последнее время с ним становится немного скучно.

      СТРИНДБЕРГ. Тогда мы с вами идеально подходим друг дружке. Пусть я редко милый и часто мрачный, но скучным не бываю никогда.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Все потому, что ты психически ненормальный.

      СТРИНДБЕРГ. Это да, но я полагаю это достоинством, Поппофский.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Пшибышевский. Не Поппофский. Пшибышевский.

      СТРИНДБЕРГ. Ни один здравомыслящий человек западнее Гданьска сможет произнести Пшибышевский. Я не думаю, что даже ты произносишь ее правильно. В любом случае, поскольку я психический ненормальный, я, естественно, ни за что не несу ответственности.

      ДАГНИ (обращаясь к НЕМКЕ, которая застенчиво смотрит на нее). Привет.

      НЕМКА. Ты очень красивая.

      ДАГНИ. Спасибо.

      НЕМКА. Я – подруга Стэнни.

      ДАГНИ. Поляка? Он мне нравится. Такой красавчик. Он такой же злой, каким выглядит?

      НЕМКА. Нет. Он совсем не злой. Немножко другой. Я надеюсь, мы подружимся.

      ДАГНИ. Я уверена, мы станем близкими подругами.

      НЕМКА. Это хорошо. Друзей у меня немного. Только Стэнни. Мне пора, надо приглядеть за детьми. Я оставила их одних. Не следовало мне этого делать, но я чувствую себя такой одинокой.

      ДАГНИ. А твой муж…

      НЕМКА. Приятно было познакомиться. Ты такая красивая. До свидания. (Уходит).

      СТРИНДБЕРГ. Это дети Поппофского.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Пшибышевского.

      СТРИНДБЕРГ. То есть ты признаешь, что они твои.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Мне приятно так думать.

      ДАГНИ. Бедная женщина родила от вас, а вы на ней не женились?

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Был слишком занят, потому что я – гений. Позвольте рассказать вам об этом.

      (ПШИБЫШЕВСКИЙ обнимает ДАГНИ и уводи в глубину сцены, что-то нашептывая на ухо. МУНК наблюдает, ему это не нравится. ДАГНИ смеется).

      РУССКИЙ. Твоя подруга завораживает, Мунк.

      МУНК. Да.

      РУССКИЙ. Тот, кому принадлежит такая женщина, счастливчик.

      МУНК. Никто не владеет женщиной. Никто ничем не владеет.

      РУССКИЙ. В России мы владеем. Ты почувствовал,