Эрлин из Красного Дома. Екатерина Бакулина

щита…

      Ее сил недостаточно, но видеть она может.

      И она видит, как тонкие нити Силы Хёнрира опутывают ребенка, как проникают внутрь, пытаясь собрать раздробленные кости, разорванное легкое, остановить кровь… На это невозможно смотреть, очень больно. По щекам Эрлин текут крупные слезы.

      – Ты превратишь его в тварь, – шепотом говорит она.

      Если тонкие нити остаются в чужом теле слишком долго, они прорастают, подчиняя волю, ломая и медленно убивая, высасывая из человека все. Так Лес подчиняет себе людей.

      – Я только соберу то, что сломано и отпущу его. Не бойся, – говорит Хёнрир сосредоточенно, не отрываясь. – Потом нужна будет твоя Сила.

      Хорошо.

      Эрлин сейчас не в состоянии спорить и не знает, как лучше.

      Жизнь ее ребенка совсем на грани, и если не сделать хоть что-то прямо сейчас – он умрет, он слишком крошечный, что бы справиться самостоятельно. Если Хёнрир может помочь – даже неважно каким способом и с какой целью, но это даст шанс.

      Хорошо. Пусть так. Она сама сделает все, что потребуется.

      – Найди чистые пеленки, – говорит Хёнрир. – И переоденься сама, у тебя платье в крови. Чем меньше крови будет на вас обоих, тем лучше. Мы сейчас уедем, ты поедешь со мной.

      Его голос звучит спокойно и холодно.

      Да. После того, что случилось – оставаться нельзя. И даже Хёнриру – он убил лорда Желтого Дома… Как скоро они опомнятся? Они ведь потребуют его смерти… Совет потребует. И смерти Эрлин тоже… и Свельг…

      Так хочется разрыдаться от растерянности, от беспомощности, но времени действительно нет. Переодеться и найти пеленки. Собраться. Когда что-то делаешь – проще, главное – не стоять. Лорд Хёнрир прав, кровь на ней – опасна.

      Собраться, да.

      Только трясутся руки.

      Ничего. У нее есть удобное платье для верховой езды и бриджи. Она ведь поедет верхом?

      Переодеваться прямо тут? Оглядывается на Хёнрира, невольно…

      – Не бойся, я не смотрю, – говорит он. – Лучше не отходи от меня далеко.

      Ничего. Сняв платье, она останется в сорочке, ничего нового лорд Хёнрир не увидит. Эрлин не девочка, чтобы краснеть по пустякам. Быстро. И нужно справиться со всей шнуровкой, несмотря на непослушные пальцы.

      – Оделась? Иди сюда. Я хочу, чтобы тоже увидела.

      Она не может.

      Нет, она подойдет конечно… просто Эрлин кажется, она сейчас умрет, ее сердце разорвется. Ей не хватит сил посмотреть. Ноги подгибаются.

      То, что стало с ее мальчиком…

      У нее темнеет в глазах.

      Хёнрир бросает на нее быстрый взгляд.

      – Тебе плохо?

      Она зажмуривается, отчаянно мотает головой. Как объяснить? Для него это ничего не значит.

      Нужно взять себя в руки.

      – Расстели вот здесь, – говорит Хёнрир.

      Она расстилает чистую пеленку. Он осторожно поднимает, стирая с тельца кровь, перекладывает.

      – Правая рука пострадала больше всего, – говорит он, – кости сильно раздроблены, не уверен, что смогу что-то сделать. Я сейчас постарался собрать