Порхание в небытие. Jenny Merrik

предположила Адриана и пожалела о сказанном, так как это вызвало ещё большее раздражение у молодого графа.

      – Не оседлан. – нервно повторил он, – Дайте мне обратно его поводья!

      – Не стоит, дон Антонио, – осмелился произнести один из мужчин, прежде чем он все-таки забрал своё.

      – Смотрите, сеньорита Гонзалес, как это животное сейчас будет повиноваться каждому моему движению! – с этими словами Антонио решительно шагнул, потянув за собой коня. Арес упрямо противился сдвинуться и на дюйм. Парень потянул сильнее, но снова безрезультатно. Терпение его заканчивалось, и граф выхватил тяжелый кнут, который со свистом нещадно обрушился на бока несчастного коня.

      – Не надо. – пролепетала от шока Адриана, наблюдая за тем как простая прогулка перешла в свирепое избиение животного, которое, в свою очередь, гордо держалось, не издав и звука. Переминания с ноги на ногу- единственное, что свидетельствовало о том, что он что-то чувствует. Большие добрые глаза наполнились бы слезами, если бы не бились из стороны в сторону в поисках помощи.

      Антонио краснел сильнее, одной рукой тянув поводья, а другой совершая одни удары за другими. Звуки кнута, рассекавшего воздух с пронзительным свистом, учащались. На лицах грумов читался немой страх. Наконец чаша терпения девушки переполнилась, вырвавшись в крик:

      – Хватит! Довольно! – граф удивленно оглянулся на неё, – Прекратите это ради всех святых! – лицо Адрианы пылало от гнева, а рука невольно зажалась в кулак, – Мне пора, дон Антонио. – с этими словами девушка обернулась, поспешив домой. Её не остановили ни его вялые попытки позвать её, ни здравый смысл, подсказывавший, что невоспитанно вот так накричать и уйти. Она уже обходила лужайку, как снова услышала знакомый свист и последовавший удар, от чего вздрогнула, поежившись.

      Когда девушка вернулась домой её, ещё трясло от увиденного. Такой неприкрытой жестокости она никак не ожидала от Антонио. Почему он так обозлился на несчастного коня? Ей вспомнилось его покрасневшее лицо, преисполненное внутренней яростью, внезапно вылившейся в наружу. Адриана уселась у окна, нервно ломая пальцы, когда в комнату вошла экономка Агнес.

      – Как вы, сеньорита? – женщина недоуменно вглядывалась в озабоченное лицо девушки.

      – Скажите мне, Агнес, дорогая, – моментально обратилась к ней Адриана, указывая на место рядом с собой, – Это нормально избивать лошадь до полусмерти?

      Женщина сильно удивилась заданному вопросу.

      – Лошадь- это животное и его нужно наказывать, чтобы он знал кто есть хозяин и подчинялся ему.

      Адриана вздохнула и взглянула из окна.

      " Почему ты так сильно себя накручиваешь? В это время так обращаются не то что с животными- с людьми! Где-то до сих пор продают и покупают рабов, а ты готова разрыдаться из-за одной лошади" – попыталась она сама себя разубедить – " Но он так сильно его бил!" – сострадание взяло верх, и девушка грустно опустила голову.

      – Не расстраивайтесь так, сеньорита. –