Этот бессмертный. Роджер Желязны

пентаметром специально в честь нашего гостя с Веги; вещь была два часа длиной и скверной. Фил – человек жутко образованный и почти лысый и вполне подходит для своей роли, но с того дня, как мы остановили на нем свой выбор, нам пришлось изрядно потрудиться на будущего лауреата. Ему поручили примериться к Рабиндранату Тагору и Крису Изервуду, заняться сочинением устрашающе длинной метафизической эпики, как можно больше разглагольствовать об эпохе Просвещения и ежедневно выполнять на берегу моря дыхательные упражнения. Во всем же остальном он был человеком вполне достойным.

      Аплодисменты стихли, и я услышал стеклянное теньканье заигравшей телинстры и ожившие голоса.

      Эллен прислонилась спиной к ограде.

      – Слышала, что ты вроде как женился недавно.

      – Верно, – признался я, – но вроде как поспешил. Почему меня отозвали?

      – Спроси у своего босса.

      – Спрашивал. Тот говорит, что меня назначают гидом. Однако я хотел бы выяснить – почему? Настоящую причину. Я думаю об этом, но вопросов не меньше, а больше.

      – Откуда мне знать?

      – Ты знаешь все.

      – Ты меня переоцениваешь, дорогой. Какая она из себя?

      Я пожал плечами:

      – Возможно, русалка. А что?

      Она пожала плечами:

      – Обычное любопытство. А как ты говоришь обо мне людям? С кем сравниваешь?

      – Когда я говорю о тебе, то не сравниваю.

      – Обижаешь. Должна же я быть на кого-то похожа, если я только не уникум.

      – Вот именно, ты уникум.

      – Тогда почему ты не взял меня с собой в прошлом году?

      – Потому что ты существо социальное и тебе нужен город. Ты можешь быть счастлива только здесь, в Порту.

      – Но я не счастлива здесь, в Порту.

      – Здесь, в Порту, ты несчастлива меньше, чем в любом другом месте на этой планете.

      – Мы могли бы попробовать, – сказала Эллен и повернулась ко мне спиной, чтобы посмотреть с откоса на огни видимой отсюда части гавани. – Знаешь, – продолжила она, помолчав, – ты настолько уродлив, что это делает тебя привлекательным. Видимо, так.

      Я остановился рядом, в паре дюймов от ее плеча.

      – Знаешь, – голос ее звучал плоско, опустошенно, – ты ночной кошмар с походкой мужчины.

      Я остановил свой порыв, закатившись грудным смехом.

      – Знаю. Приятных снов.

      Я повернулся, чтобы уйти, но она поймала меня за рукав.

      – Погоди!

      Я посмотрел вниз, на ее руку, затем вверх, на ее лицо, затем вниз, на ее руку. Она выпустила рукав.

      – Знаешь, я никогда не говорю правду, – сказала она. Затем засмеялась своим коротким ломким смешком. – …И я подумала, что кое-что тебе следует знать об этой поездке. Здесь Дональд Дос Сантос.

      – Дос Сантос? Странно.

      – Сейчас он наверху, в библиотеке, вместе с Джорджем и каким-то большим арабом.

      Я посмотрел мимо нее вниз на гавань, где по тускло освещенным улицам двигались тени, похожие на мои мысли, темные и медленные.

      – Большой