Мальтийское эхо. Игорь Саврасов

Мы уже знаем, как вы умеете входить в доверие к женщинам, – шутила девушка. – Теперь вот подлизываетесь к Анне Никитичне. Вам нельзя мучное и жирное, потому что у вас болят колени. Зачем вам лишние килограммы носить?

      – Всё, сдаюсь. За ужином штук семь-восемь, а завтра и послезавтра в Питере по пять-шесть в день, – Андрей заискивающе посмотрел на женщину, ища поддержки.

      – Напеку, напеку много.

      Разговор о пирожках «завел» Брэда и Пита. Собак пришлось поместить в вольер из металлических прутьев и рабицы – те быстро умолкли.

      – Я управлюсь через часик, а Иришка проведет для вас свою любимую экскурсию. Тут ее владения. Платоныч называет это «садик принцессы». – Анна Никитична с нежностью посмотрела на девушку.

      Та была смущена. Она любила бывать во флигеле, видимо, не только потому, что здесь ее «садик», но и потому, что здесь она была окружена нежностью и любовью хозяев.

      За флигелем, образуя букву П, были расположены две длинные хозпостройки с множеством дверей, вдоль этих построек – дорожки из утрамбованного гравия, а всё внутреннее пространство занимал… райский уголок.

      Большую часть «садика» занимала сдвоенная в виде крыльев парящей чайки пергола – длинная, широкая и высокая. Каркас был алюминиевый, покрыт карболатом, боковые стенки смонтированы по системе «шкаф-купе».

      Андрей нечто похожее видел в усадьбе Шереметьевых в Кусково, в загородных венских резиденциях Габсбургов.

      В цветнике были и цветы, и множество лиан, и небольшие шарообразные и пирамидальные туи, и можжевельник. В оформлении были использованы керамика и сварные металлические конструкции, но больше – деревянные, обработанные лаком коряги из леса. Из цветов, которые были расположены и в перголе, и вне ее, преобладали цинии, «веселые ребятки», дельфиниумы, флоксы, астры и пионы. На двух красивейших альпийских горках были и разнообразные почвопокровные, и ирисы, и хосты, и многое другое.

      – Мне очень помогает Платоныч. Все эти конструкции и весь тяжелый физический труд по строительству и агротехнике лежат на нём. Чего стоят эти его красивые строения с множеством дверей, да и многое другое.

      – Я восхищен! – Андрей смотрел на девушку с нескрываемым восторгом. – А вот зачем столько дверей?

      – Эх, Андрей Петрович! Каждая такая дверь имеет строго напротив еще одну, которая со стороны огорода. Это за постройками. Догадались?

      – Нет.

      – Платоныч называет эти постройки «линкольнами». Двери ведут в «каюты», и для удобства в каждой «каюте» свой вход, и в ней конкретный инвентарь и прочее. Для порядка.

      – Гениально! – сказал Андрей.

      – А с моей стороны – фантазии, идеи и вся… ботаника, – скромно заключила «принцесса».

      – Не скромничайте. Фантазии, знаний и таланта здесь безмерно много.

      – Спасибо. А в тех двух тяжелых сумках, что вы донесли, два дубочка и два кедра в горшках. Их четыре года нужно было выращивать в комнатных условиях. Я планирую перед флигелем сделать красивую лужайку (газон), посадить там дубы, кедры, сделать из коряг стильные лавочки, столики.