Наважденье нашей встречи. Юрий Андреев

С удовольствием, ‒ ответил парнишка, ‒ только закуски нет. Может, я к проводнице сбегаю, у нее чего-нибудь раздобуду.

      ‒ Это совершенно ни к чему, ‒ успокоил Вовчик, доставая пакет с домашней снедью и разливая водку. ‒ Меня ребята на дорогу снабдили, выпьем и закусим, чем Бог послал.

      Парнишка залихватски опрокинул стакан, жадно закусил пирожком и куриной ножкой и потеплевшими глазами благодарно посмотрел на Вовчика:

      ‒ Отпустило, наконец, а то батьку в гробу увидел, и затрясло, как в лихорадке… Я еще посплю, пожалуй, ‒ словно спрашивая разрешения, добавил он, ‒ в Ярославль только утром приедем.

      Вовчик, понимающе, кивнул. Выпитая водка приятно разлилась по всему организму, разом успокоив головную боль. Его стало клонить ко сну и выслушивать, на ночь, глядя, откровения выпившего попутчика явно не хотелось.

      "И я подремлю немного, ‒ решил он, опуская, чтоб не болела голова, фрамугу окна, ‒ до утра действительно еще далеко"…

            Свежий, еще морозный предутренний воздух приятно холодил лицо. Вовчик открыл глаза и долго смотрел, как прямо на глазах светлеет за приоткрытым окном небо.

      "Скоро уже Вологда, пора собираться на выход", ‒ подумал он, рывком, садясь на койке, и вдруг вспомнил, что сегодня он едет до Москвы.

      Но давняя привычка давала о себе знать. Немного поворочавшись для порядка, он убедился, что сон, как рукой сняло. Вернув фрамугу на прежнее место, Вовчик вышел в тамбур и закурил. И сразу перед глазами поплыла Вологда с ее резными палисадниками и чудным русским "оканьем"…

      Однажды во время осенних каникул он встретил в местной гостинице черноокую красавицу-коридорную. Они провели чудную неделю вдвоем, по прошествии которой Вовчик, скрепя сердце, сел в обратный поезд и вернулся к себе. На зимние каникулы он отважился на новую поездку. Черноокая красавица уже поджидала его и радостно распахнула объятья. С тех пор эти встречи на каникулы у обоих вошли в привычку. Она ни о чем не расспрашивала и ничего не рассказывала о себе. Лишь однажды мимоходом обмолвилась, что разлюбезный муженек отбывает срок на зоне совсем рядом, и ждать осталось недолго…

      "Может, выйти, повидаться на прощанье? ‒ нельзя, муж, наверняка, уже вернулся. Жаль, что разошлись наши пути-дорожки, …в конце концов, чтоб создать что-то стоящее, художник должен чувствовать себя свободным, ‒ машинально успокоил себя Вовчик, вглядываясь в проплывающие за окном Вологодские узорные домишки в надежде, что в одном из палисадников вдруг мелькнет знакомое лицо. Но все его потуги оказались тщетны, и мысли, сами собой, постепенно переключились на деловой лад. ‒ В Москву прибудем, что-то около 4-х вечера. Сразу с вокзала ребятам из редакции позвоню, и закатимся в кабак отметить встречу, все-таки три года, как не видались. Заодно попрошу, чтоб комнату поприличнее, в центре нашли, эдак на годик. Приду там немного в себя, и писать сяду. Сначала, то, что записал, разберу, а уж потом за саму книжку возьмусь"…

      Предвкушение скорых встреч так раззадорило его, что возвращаться купе и болтать с попутчиком