Беглец в просторах Средней Азии. Павел Степанович Назаров

сомнение в том, что в нашей части света таковой вид существует, он принимался тщательно описывать его внешность. Похоже, это был медведь, местные жители часто называют его «диким человеком». Действительно, туша медведя со снятой шкурой, покрытая слоем белого жира, поразительно похожа на человека, особенно, если медведь – самка.

      Дни стояли ужасно холодные, морозы пронзительные, но женщины ходили по двору в простых галошах, а в комнаты входили босиком, оставляя обувь на пороге. В помещениях же было не теплее, чем снаружи, разве что без ветра. Вообще женщины одеты были очень скудно, носили простой халат – свободно сидящее платье Востока, рубашку и штаны; всё это старое и ветхое. Если днём намечалась помывка, мылись прямо во дворе, невзирая на холод, причём женщины облачались только в халат. Когда рубашки были в стирке, дети обычно сидели раздетыми; даже малыши, едва начавшие ходить, сидели на снегу голыми. Никто, однако, не болел.

      Женщины, особенно жёны Юлдаша, часто просили Акбара купить им ткани на базаре, дабы пошить себе рубашек, но там давно уже многие товары исчезли, а цены на ткань были запредельными.

      Сартские женщины из числа молодых, когда собираются в гости, первым делом густо красят брови сурьмой, либо соком растения юстми (резеды, Isatis tinctoria), причём рисунок бровей соединяется сплошной линией над переносицей. Пудрой не пользуются, но иногда румянят щёки. Из запасов, припрятанных в сундуках, извлекается лучшая одежда: шёлковая рубашка, скроенная, кстати говоря, почти по современной европейской моде; кусок материи – патти, который оборачивают вокруг ног; обувью служат мягкие высокие сапожки. Сверху накидывается паранджа – род накидки вроде халата, лицо закрывается чёрной сеткой для волос – чимбетом. Тем самым лицо женщины скрывается от взоров незнакомцев, а паранджа, которая всегда шьётся из одинаковой ткани одного цвета, скрывает её фигуру с головы до ног. Потому все женщины на улице выглядят одинаково, внешне различаясь лишь ростом и полнотой. Лишь для девочек допускается ношение цветной паранджи и белой вуали вместо чимбета.

      Манера одеваться таким образом, очевидно, выработалась на протяжении веков из обычая укрывать на улице голову халатом, как это делают, или делали по крайней мере до революции, татаро-монголки Оренбургской и Казанской губерний. Те не прячут свои лица за вуалью, а лишь слегка прикрывают уголком халата, делая это скорее из кокетства, нежели по правилам этикета. Но для сартских женщин Хивы, Бухары и русского Туркестана паранджа и чимбет являются обязательными для ношения вне дома, даже нищенки-попрошайки на улицах – и те используют их. Заставить местных женщин раскрываться – не простое дело, как может показаться европейцам, а своего рода насилие над их психологией. Большевикам иногда удавалось вербовать женщин определённой профессии в целях пропаганды «эмансипации женщин» среди местного населения. Таковых особ одевали в униформенный френч (кожаную куртку). Для магометанок это страшное оскорбление, и «эмансипированных» обычно находили с перерезанным