Беглец в просторах Средней Азии. Павел Степанович Назаров

его громкими восклицаниями. Наконец свободны!

      Однако покинуть камеру пока не торопились. Ведь ещё надо было решить вопрос, кого освобождать из тюрьмы, кого нет; не освобождать же настоящих преступников. Быстро принесли книги из управления, и мы засели за работу.

      Тем временем оба тюремных двора заполнились отрядом Белых и кое-кем из горожан. Нам пришлось прервать нашу деятельность, когда явились два офицера в сопровождении двух гражданских лиц, которые настаивали на нашем срочном появлении на улице. «Народ обеспокоен вашим отсутствием, – предупредили они, – боятся, вас опять схватят Красные. Выйдите и покажитесь, дабы они убедились, что вы целы и невредимы».

      Во внутреннем дворе, в толпе, что с шумным восторгом приветствовала меня, заметил я одну прелюбопытную сцену.

      Прямо напротив массивной тюремной стены можно было видеть объятого дрожью субъекта, довольно отвратительного вида, более похожего на обезьяну, чем на человека: среднего роста, крепко сложённый, с уродливо длинными руками и тяжёлым неповоротливым телом, прямыми тёмными волосами, низким лбом и маленькими голубыми жуликоватыми глазками. В нескольких шагах напротив, на ступенях тюрьмы стоял юный князь С. с винтовкой, нацеленной на человека-обезьяну. Князь обратил на меня свой взгляд, которым как бы вопрошал меня, спустить ли курок или нет.

      – Пощады, пощады! Простите меня, простите! – в ужасе скулил он, – я всегда был против насилия… всегда был против стрельбы… всегда защищал буржуазию… я помогу вам… Пощадите…

      Я не смог сдержать улыбки, а по толпе прокатился смех, ибо трепещущий под дулом винтовки человек-обезьяна был печально известен своей исключительной жестокостью. Это был военный комиссар Пашко⁽¹⁵⁾. На его совести были тысячи убитых, в том числе и уничтоженных им лично, сотни приговорённых к смерти. До своего прибытия в Ташкент эта бестия завоевала славу своей жестокостью ещё в Севастополе, где им была придумана казнь под названием «митинг на дне морском» – это когда несколько сот офицеров царского флота были брошены на съедение акулам. Пашко был истинный выродок, получеловек-полуживотное, коему люди беспечно доверили быть при власти во время смуты.

      – Пока его оставьте, – предложил я князю, – сначала мы должны его допросить; он может сообщить нам много важных сведений.

      Негодяя быстро связали и затолкали в грузовик. Столь поразительная трусость, низость и отсутствие всякого достоинства суть неотъемлемые свойства всех этих революционных активистов и лидеров, ничтожеств и мерзавцев, не способных даже умереть с достоинством.

      Улица встретила меня толпами народа, здесь были и местные жители и русские, все были счастливы, все улыбались. Меня окружили, поздравляли, пожимали мне руки, обнимали.

      И вдруг всё стихло. Тревожный ропот прошёл по толпе. В дальнем конце улицы появился отряд вооружённых всадников, идущих галопом прямо на нас. Кто они, Красные или Белые? Толпа замерла в оцепенении. Только теперь почувствовав радость свободы, они трепетали перед перспективой