Пепельный восход. Иван Константинович Чулков

и игрушек.

      Принцесса вертелась в ногах у прислуги, накрывавшей на стол. И тут ее внезапно, без объявления огня, схватили и взяли на руки. Она развернулась, чтобы посмотреть на агрессора, но тут же получила еще один неожиданный, слюнявый и чмокающий удар в щеку.

      – Не мешай накрывать на стол, дорогая, пойдем лучше встретим дедушку, – папа поудобнее усадил ее у себя на руках и понес в холл.

      На полпути им встретилась мама.

      – Идете встречать? Какие вы молодцы, – она тоже поцеловала девочку и пошла отдавать распоряжения слугам о том, куда ставить блюда. Как обычно лично приготовленные блюда она ставила в центр: не могла отказать себе в этом маленьком приступе тщеславия.

      Дедушка уже был в холле с огромными сумками подарков, которые заносили слуги. Увидев встречающих, он нанес третий удар принцессе в ту же щеку.

      Усевшись за переполненный блюдами стол, все весело общались до ночи.

      Тала тоже сидела за столом и ловко орудовала вилкой и ножом. Но в тот момент, когда она захотела разрезать кусок только что поданного мяса, столовые приборы начали издавать елеуловимый треск. Он все усиливался и усиливался.

      Неожиданно между зубцами вилки начали бить малюсенькие молнии. Они били все чаще и чаще. Внезапная боль пронзила руки девочки. Она больше не видела ничего вокруг. Перед глазами было только аметистовое свечение.

      Затем все окутала тьма. Когда Тала посмотрела под ноги, она увидела выжженную и потрескавшуюся землю, а вокруг клубился необычный дым. Он был непроглядно черным и, казалось, … живым.

      – Интересный порыв.

      Тьма развеялась, и Тала увидела перед собой ту же фигуру, что стояла над телом ее отца. Гнев наполнил сердце девушки, и с голыми руками она бросилась на врага. Толку от этого не было: фигура оказалась таким же сгустком тьмы, как и окружавшая их завеса. Принцесса просто пробежала сквозь нее и, споткнувшись, упала с другой стороны. Под капюшоном на миг мелькнула ухмылка.

      – Стоп. Это лишь сон. Лишь глупый сон, – подытожила Тала.

      – Может и так, а может и нет.

      – Что? Нет. Это точно сон.

      – Значит так оно и есть.

      Эти пространные фразы сильно злили девушку и подогревали желание проснуться.

      – Многие меня искали, но ребенок впервые, – голос фигуры был иным нежели в Сильторе. Тихий и хриплый, но выражающий огромную силу и уверенность. – В любом случае всех ждал один конец. Ты исключением не станешь

      – И всем являлась добрая волшебница во сне с предупреждением, что так делать не надо? – Тала, уверенная в том, что это все порождение лишь ее фантазии, чувствовала себя очень комфортно.

      Она не могла проснуться и решила повеселиться. Но эта насмешка породила реакцию, на которую девушка не рассчитывала. Фигура засмеялась. Сначала смех был очень тихим и далеким, но через секунду он эхом раздался во тьме вокруг и в душе самой Талы. Леденящий страх пронзил принцессу, и осознание подступило к горлу: это не сон!

      – Тебе решать, что это.

      – ЭТО НЕ СОН! И ТЫ УБИЛ МОЕГО ОТЦА!

      Убийца