Эликсир жизни. Лариса Ритта

танцующих, пока мой временный кавалер, которого я подцепила, не успев появиться на площадке, куда–то отлучился. Князь обретался напротив меня, по ту сторону танцевального круга. Стоял и смотрел, как я стою и смотрю. Долго смотрел. Я уже начала чувствовать себя в восьмом классе на новогоднем вечере – именно так мальчики смотрят на девочек, боясь подойти. Наконец, на первых тактах «Дома восходящего солнца», он ожил, подошёл и позвал танцевать.

      – А вы хорошо танцуете, – не без удивления заметила я через минуту.

      – Я занимался танцами. Довольно долго. Ещё не разучился.

      – А вы не хотите потанцевать там? – я кивнула на нижнюю террасу, где происходили какие–то, на мой взгляд, совершенно сомнительные танцевальные состязания.

      – Мне нужна партнёрша. Вы бы не хотели?

      – Ну, если только ради смеха, – честно сказала я. – Вспомнить пионерское прошлое.

      – Жаль, – сказал он.  – Вам бы хлопали. Вы любите славу?

      Я посмотрела на него с интересом.

      Больше всего он походил на Страшилу из «Волшебника Изумрудного города» – круглоликая физиономия,  взлохмаченные соломенные волосы, жёсткие от морской соли, и яркие, голубые, широко расставленные глаза. Одет соответственно: выгоревшая махровая майка–размахайка, под майкой – широкие, прямые, загорелые плечи. Настоящий Страшила. И держал он меня как Страшила – крепко, но мягко и уютно. Только пахло от него не сеном, пахло от него морем.

      – А вы кто? Вы принц? – задала я ему свой коронный вопрос, закончив сканирование.

      – Нет, что вы. Я не принц. Я князь, – ответил Страшила скромно.

      Мы помолчали, плавно качаясь в танце.

      – А я Эсмеральда, – сказала я.

      – Пани Эсмеральда… – загипнотизированно промолвил князь, не отводя от меня пресветлого взора.

      Судя по всему, про танцы он не соврал. Надо было отдать ему должное: он держал и вёл меня по–настоящему умело – легко и чутко, интригующе задерживая на драматических музыкальных моментах. В какой–то миг магия музыки, южного вечера и близости хорошего партнёра охватила меня, голова моя стала бездумной, печаль и боль вдруг отлетели куда–то, я бессознательно и почти благодарно приникла к его плечу и сразу почувствовала, как в ответ едва слышно сжались его руки и мягче и бережнее стали движения.

      Вообще–то я собралась уйти с танцпола с другим мальчиком, с первым. Но Другой Первый Мальчик внезапно сначала куда–то исчез, а теперь и вовсе померк.

      Может быть, потому, что Другой Первый Мальчик хуже танцевал. А может быть, выглядел слишком рафинированным. Другой Первый Мальчик вообще был другой: был аккуратно причёсан, прилично одет в модную отглаженную белую рубашечку с коротким рукавом, вёл себя вежливо, заботливо, беспокоился, не холодно ли мне, не жарко ли, спрашивал, откуда я приехала и как меня зовут. Ему было интересно знать моё имя. А этот ничего не спрашивал и вообще не интересовался именем. И не удивился, когда услышал. Ему было начхать. Эсмеральда, так Эсмеральда, какая разница.

      В