Сапоговские рулады. Петр Овчинников

Сергей Ильич, казалась интеллигентной, обозвала меня мудаком в погонах.– А чего ты привёз? – Полюбопытствовал Какашин. Шмелёв, под влиянием выпитого оскорбил тихого, обходительного хозяина нашей пирушки. – Этому грузу можно дать твою фамилию, хотя, – нашёл силы исправиться Шура, – насколько она соответствует ему, настолько ты не соответствуешь ей. А привёз я хвосты и уши. Что у нас за народ! Так и норовит объегорить- Вот и Алексей, – я прервал причитания экспедитора. Сидоркин, глядя в листочек, прочёл с выражением:

      Народ стоит, кошель сжимая,

      Взгляд вперив в тёмный горизонт

      Старушка внучку охраняя,

      Над бантиком раскрыла зонт

      Но вот со стороны столицы,

      Плюя на адскую грозу

      Быстрее самой быстрой птицы

      Везёт, кормилец колбасу.

      Пусть нет уже сейчас заслонов

      И белых нет и нет зелёных,

      Но верьте мне каких препонов

      Пришлось преодолеть ему!

      Солдата скромного труда

      Не всяк поймёт во всём масштабе,

      Но за съедобные дела

      Господь узрит его в параде!

      Не понимает, что творит,

      Но в этом святость и сидит!

      Напоминает он Христа

      С его хлебами у креста.

      Компания оживилась. Я предложил выпить за славные дела добытчиков еды и посожелел о невозможности введения всенародного выходного дня экспедитора. – Было бы справедливо, – возразил Шмелёв. —Шура тебя, как доменную печь нельзя останавливать, подвоз пищи процесс непрерывный, его прервать может только гибель героя. – Не издевайтесь, поднимем бокалы за милейшего Родиона, он больше всех заслуживает внимания. Люблю тебя, Севастьяныч, будь здоров, дорогой! -Мы с Сидоркиным присоединись к экспедитору. Передумав обижаться, осушил и Какашин.

      Раскрасневшийся мастер охлаждения продуктов, обычно молчаливо внимавший собеседникам, вдруг подал голос. – Я иногда задумываюсь- почему люди такие варвары? Животные умнее! – Извини, – вклинился Шмелёв, – зверьё по сравнению с хомо выглядит джентльменом. Я слыхал о горных баранах, которые в битве за овцу дерутся по правилам. Представляете? Один баран становится на краю обрыва, другой со всей дури врезается ему в башку. И так по очереди. Заметьте, стоящий на краю не отскакивает в сторону, что сделал бы сапиенс. И добавил- после вас, баран! – Александр, займись закуской, дай договорить Родиону, – поэтическая натура моряка противилась беспардонным, правда, не лишенным истины взглядам прямолинейного экспедитора. Какашин, прожевал грибок и продолжал, – мне думается- человек особый продукт природы или чего-то другого, а чего- сам не понимаю. Дело в том, что он не вписываемся в её организм. Значит мы тут инородцы. Или паразиты? Пришельцы с другой планеты, которых высадили, как преступников, на необитаемую в те времена Землю? – Какашин с непривычки подолгу находиться в центре внимания покрылся росинками пота и мне стало его жалко. Родион