Нулевой пациент. Ярон Юхансон

сражаться на его холмах, мы никогда не сдадимся».

      Еще он вспоминал: «За Атлантическим океаном в Соединенных Штатах, длительные бомбардировки Лондона, а впоследствии и других городов, вызвали волну сочувствия, какой не бывало ни до, ни после того в англоговорящем мире. В сердцах американцев пылало сопереживание, и сильнее всех – в сердце президента Рузвельта. Я чувствовал желание миллионов мужчин и женщин разделить наши страдания и нанести ответный удар. Американцы ехали в Великобританию и везли столько, сколько могли взять с собой. Их уважение, почтение, чувство любви и товарищества очень воодушевляли. Однако нам предстояло еще много месяцев такого странного выживания. Лондон походил на какое-то огромное историческое животное, способное переносить страшные раны, изувеченное и кровоточащее и все же сохраняющее способность жить и двигаться».

      Но, несмотря на тяжкие испытания, выпавшие на долю лондонцев, они не пали духом. Квалифицированные и неквалифицированные рабочие, мужчины и женщины стояли у станков и работали в цехах под бомбами врага. Складывалось такое ощущение, что они жили на передовых позициях. А то и в окопах. А по существу, все они и были в окопах «Битвы за Англию».

Филиал Красногорского Особого оперативно-пересылочного лагеря № 3 в Москве, середина июля 1945 года

      Уже вторую неделю Питер Стоун вместе с другими военнопленными работал в столице СССР. В основном, на стадионе «Динамо». Но были и другие объекты, требующие восстановления или возведение новых зданий. Заключенных развозили в грузовиках к нужному месту строительства, а к вечеру возвращали обратно – на огороженную колючей проволокой и охраняемую территорию в районе Большой Калужской улицы и Воробьевского шоссе. Она считалась филиалом Третьего отделения Красногорского лагеря и представляла собой несколько жилых бараков, временную комендатуру в два этажа, столовую с кухней, служебные и подсобные помещения, хозблок.

      Всего заключенных насчитывалось около трехсот. Контролировали и наблюдали за ними офицеры и солдаты НКВД, вооруженные автоматами и винтовками. Обслуживающий персонал также состоял на службе в органах. Иногда появлялся капитан Волков, мелькал то тут, то там, но пообщаться не представлялось возможным. Полковника Ясина также Стоун видел пару раз в окружении других офицеров. Пробиться к нему тоже никак не удавалось. Помня слова Йозефа Хендрикса, Питер решил сначала испытать свое счастье с капитаном НКВД. Вот только не знал еще, с какого бока к нему подступить? Чем погасить его ненависть к англосаксам? Его месть к ним за гибель жены-летчицы.

      Вспоминал он изредка и Наталью Павловну. Причем всегда, когда Питер вспоминал о той мимолетной встрече в банно-процедурном комплексе в Красногорске и о разговоре с капитаншей, он непроизвольно внутренне улыбался и на сердце теплело. Но вскоре перед глазами вставал нынешний быт и плыли картины минувших дней, с того самого часа, когда он попал в плен в последние дни войны. Об этих днях все в бараках рассуждали