Быть Человеком. Николай Дегтярёв

подвезут и подключат бетономешалку. Что-то мы сегодня разболтались. Обедайте, а мне ещё в РСУ[6] надо смотаться.

      – Мы уже пообедали, Николай Иванович.

      – Ну, тогда я спокоен – успеете. Да, завтра ещё одного специалиста берём – каменщика, зовут Антон.

      С этого дня произошёл перелом в работе: усталость отошла на второй план, появились энтузиазм и рабочая энергия. Работа закипела – сушильную печь сдали в срок.

      Отдохнув неделю, поехали возводить очередную печь в Белоцерковку. Здесь земля оказалась песчаной, фундамент много времени не забрал, печка росла на глазах.

      Но в один прекрасный день в селе появился «кукурузник»[7], который обрабатывал колхозные поля какими-то химикатами. По выражению лётчика, «делал прополку». «Парковался» самолёт на поляне вблизи зернового двора. Николай Иванович, бывший лётчик-истребитель, в 1954 году «подчистую» списанный из авиации из-за последствий болезней, вызванных контузией, полученной на фронте, быстро нашёл общий язык с коллегой Семёном. Их объединила одна общая страсть к голубому бездонному небу. К великому сожалению пилотов, страждущих романтикой неба, в магазине спиртного не было.

      – Уборочная, однако. Вино продают только на центральной усадьбе Белогорского совхоза, – пояснила продавщица Алдана.

      Из магазина ноги сами повели к самолёту.

      – Вот, знакомься: Николай Иванович. На этой конструкции я работаю, а летал на ТУ-104.

      – Его в НАТО называют верблюдом. А правильно – «кукурузник», как Никиту[8].

      – Я про ТУ-104.

      – А я про Ан-2.

      – Поговорили! А не слетать ли нам «за горючим»?

      – Я не возражаю.

      – Готовь двигатель, я сейчас дам указание своим гаврикам и через пяток минут буду.

      Никлоша вернулся ровно через пять минут. Самолёт уже был готов к полёту:

      – Права не забыл? А то гаишники остановят.

      – Не права, а «Свидетельство пилота». Автомобильных прав у меня нет, как и машины.

      – А я вообще машину водить не умею! – с гордостью произнёс Никлоша.

      – Я тоже.

      И оба дружно захохотали.

      Самолёт, немного пробежав по скошенному лугу, быстро набрал высоту и скрылся за берёзовой рощей.

      – Я летал на таком самолёте, – похвастался Степан, – интересно. Все дороги кажутся ровными, и вся земля как будто расчерчена чертёжником и раскрашена художником. Красиво!

      – Не страшно?

      – Есть мало-мало, особенно когда он проваливается.

      – Как это проваливается? Там что – ямы? – засмеялся новенький.

      – Ты напрасно смеёшься, Антоша, там действительно есть воздушные ямы.

      – Те ямы нам до фонаря, а свою траншею мы уже бетоном залили.

      – Ладно, надо сегодня до первого свода кладку поднять. Никлоша завтра с утра будет свод выкладывать.

      – По местам! – то ли шутя, то ли серьёзно крикнул Антон. – За работу!

      В пять часов вечера, как только кладку вывели до нужного уровня, прилетел «кукурузник». Ребята весело побежали к самолёту. Открылась

6

Ремонтно-строительное управление.

7

Разговорное название советского самолёта сельскохозяйственной авиации, биплана Ан-2.

8

Н. С. Хрущёв.