Вопрос и ответ. Патрик Несс

Коринн. – И люди, которым она не нравилась, этим воспользовались.

      – Какую ошибку?

      Ее постоянно нахмуренный лоб сделался еще более хмурым.

      – Спасла одну жизнь. – Она так сдернула резинку с руки, что на коже остался след.

      Прошел еще день, потом еще и еще – ничего не изменилось. Нас так никуда и не выпускали. Еду приносили. Мэр не появлялся. Его люди проверяли, как я там, но обещанный разговор так и не состоялся. Он просто оставил меня в покое. Пока что.

      Интересно, почему?

      Ну, как бы там ни было, все только о нем и говорили.

      – Знаете, что еще он сделал? – сказала за ужином мистрис Койл (за моим первым ужином, когда мне разрешили встать с постели и прийти в столовую). – У него уже не просто штаб-квартира в соборе – он там себе дом устроил.

      Женщины вокруг неодобрительно зацокали языками. Мистрис Ваггонер даже тарелку оттолкнула.

      – Не иначе как Богом себя возомнил, – припечатала она.

      – Однако город он жечь не стал, – заметила я с другого конца стола.

      Мэдди с Коринн разом подняли глаза от тарелок – очень большие глаза.

      – Мы все думали, что сожжет. Но он не стал, – закончила я как ни в чем не бывало.

      Мистрис Ваггонер и мистрис Лоусон со значением посмотрели на мистрис Койл.

      – Ты еще очень молода, Виола, – сказала та. – И не стоит задирать тех, кто старше тебя.

      – Я вовсе не это имела в виду, – удивленно поморгала я. – Только хотела сказать, что мы не этого от него ожидали. – Мистрис Койл отправила в рот еще одну ложку, не сводя с меня пристального взгляда. – Он поубивал всех женщин у себя в городе, потому что не слышал их. Потому что не мог знать их так, как знали мужчин до лекарства.

      Две другие мистрис согласно кивнули. Я уже открыла рот, чтобы разглагольствовать дальше, но мистрис Койл меня опередила.

      – Но правда также и то, девочка моя, – сказала она, – что все пережитое нами с самого дня приземления на эту планету, – и никем не жданный Шум, и хаос, что последовал за этим открытием, – остается неведомо твоим друзьям там, наверху. Все, что произошло с нами, теперь должно будет случиться и с ними.

      Я не ответила, я просто смотрела на нее.

      – И кто, по-твоему, должен отвечать за этот процесс? Он?

      Она явно закончила беседу со мной и вернулась к тихому разговору с остальными мистрис. Коринн снова принялась за еду (с самодовольной ухмылкой на физиономии). Мэдди продолжала таращиться на меня большими глазами, но мне было решительно не до нее.

      В воздухе висело слово.

      Когда она сказала «он?»… – уж не имела ли мистрис Койл в виду: «или она?».

      На девятый день затворничества пациенткой я быть перестала. Мистрис Койл вызвала меня к себе в кабинет.

      – Твоя одежда. – Она протянула мне сверток через стол. – Если хочешь, можешь переодеться в нее. Снова почувствуешь себя человеком.

      – Спасибо, – совершенно искренне поблагодарила я и удалилась за ширму.

      Стащив