Когда побегут мурашки. Вера Салагаева

учеников, прости, – спокойно, как и спросила, ответила она. Я – плохой учитель.

      – Что вы, Дарья Николаевна, вы – самый удивительный учитель на свете. Такой удивительный учитель, что у меня крышу сносит.

      – Поэтому, сидишь на последней парте?

      – Все плохие мальчики сидят на последних партах и там дверь рядом. Раз и выскочил из класса.

      – Тебе не интересно в школе?

      – Вы молодая и красивая, рок любите, но рассуждаете, как старая чопорная дама. Кому нравиться учиться? Осточертело за одиннадцать лет. Хотя, – он заглянул учителю в лицо, – сейчас, стало интереснее. Его глаза блеснули, а губы изобразили озорную усмешку.

      – Отчего же, если не секрет?

      – Новенькая девушка у нас в классе появилась. Не красавица, но цепляет.

      – Наглость не украшает человека.

      – Наглость – второе счастье, учитель.

      – И что тебе даёт это счастье?

      –Зачем ждать, пока оно что-то даст. Нужно взять самому.

      – Как это?

      На всём протяжении разговора, Дима злился, нервничал, бунтовал, волновался, но Дарья Николаевна, ни разу не изменила холодного выражения лица, лишь улыбалась изредка и он подумал, что она совсем не заинтересована в нём и оттого ещё больше хотелось заставить её переживать. Её вопрос был кстати и он ответил:

      – Вот так.

      Затем, шагнул навстречу, нежно обхватил голову, приблизил своё лицо и поцеловал в губы. Отодвинулся, не отрывая рук. Она стояла и смотрела ему в лицо, словно не понимала, что произошло, словно это – её первый поцелуй. Истолковав молчание и бездействие, как согласие переписать из черновика начисто, Дима поцеловал ещё раз и получил звонкую пощёчину.

      Крепкие ноги выдерживали мордобой и жёстче, но в этот раз подкачали и он, срезанный одним ударом милой барышни, сел на землю. Щека горела. Ученик злился и когда негодование забурлило в горле, выкрикнул, укорачивая дистанцию между учителем и учеником:

      – Ты что – Терминатор? Пощёчиной с ног свалила.

      – Я – андроид, – выдала она, замолчала, задумалась и договорила. – Я против насилия.

      – С каких пор, поцеловать девушку, считается насилием, – горячо говорил Дима, ещё не остыв и чёрт побери, было больно. – Насилием было, когда вы физрука лицом в стол воткнули.

      – Я обучалась борьбе, в целях самообороны. Но, я не должна вредить людям.

      – С мной-то, зачем бороться. Я – существо нежное.

      – Ты красивое существо, – улыбнулась она.

      – Правда? – воспарил Дима. – Может, ещё один поцелуй, только без броска.

      – Кажется, сейчас, подойдёт слово: « Придурок». Я правильно говорю?

      – В яблочко, Дарья Николаевна, но я так счастлив. Не видите?

      – Поцелуй делает тебя счастливым?

      – Технически, поцелуй, лишь касание, но чувство, которое ты испытываешь при этом, очень приятное. Хочется целоваться ещё и ещё.

      – Иди домой, Репнин, – прервала его вдохновенную речь учитель.

      – Не хочу. – Она двинулась