Почём грамм счастья?. Ирина Константиновна Анастасиади

можешь бросить его из–за меня?

      – Боже меня упаси! Он проявил столько искренних чувств по отношению ко мне.

      – Значит, нет! – горько отозвался он.

      –Лучше бы ты не затрагивал эту тему! Мне и так трудно…, – покрываясь красными пятнами, сказала она.

      – Послушай, Теперь, когда я вижу тебя перед собой, я теряю рассудок, – признался он.

      – Когда ты бросил меня, я не пыталась давить на тебя, – голос её задрожал. Она еле сдерживалась, чтобы не закричать. Лицо её то краснело, то бледнело. Она изо всех сил пыталась сдержать свой гнев. – Нестор, дорогой, ведь я не насиловала твои чувства! Или ты считаешь иначе?

      Он смотрел на неё непонимающим взглядом. Как это было в действительности?! Что было на самом деле? А что они понапридумывали каждый для себя? Как им разобраться? Как отделить зёрна от плевел?

      Как–то случайно он услышал, как про него говорила его собственная помощница – некрасивая сухая женщина с бледным цветом лица и решительным подбородком, работающая у него вот уже пятнадцать лет, когда он подслушал её телефонный разговор.

      – Нет, мама, он вовсе не эгоист! Мне кажется, что он просто очень предан своему делу, – с убеждением говорила она в трубку. – Он бесподобный врач. Больные его боготворят.

      Он с горечью понял, что речь идёт именно о нём. И этот подслушанный разговор надолго оставил в его душе неприятный осадок.

      И вот, не то впоследствии этого разговора, не то в результате многолетних размышлений, в последнее время в его душе происходила переоценка ценностей. И он взвешивал заново каждое своё слово, каждый жест, каждое чувство. Всё это отнюдь не приводило его в восторг.

      – Моя помощница сера, как мышь, жена – некрасива, – с деланным смехом сказал Нестор Алексу.

      – Но ведь именно этого ты и хотел, – убеждённо отозвался тот.

      – Да, именно этого я и хотел, – с горечью отозвался Канарис. – Я уже обладал красивой женщиной. И испытал на себе все прелести её эгоизма. Она готова была сделать со мной что угодно. После Артемис мне хотелось безопасности. Мне хотелось тишины, преданность, покоя. И Фекла отвечала моим пожеланиям. У неё никогда не было других мыслей, кроме как обо мне. Она подчиняется всем моим решениям. Никогда со мною не спорит.

      – Самое страшное – это обладать тем, чего всегда желал? – пробормотал Алекс. – Кто это сказал первым?… Нет, не могу вспомнить…А ты?

      – Как ты сказал: обладать тем, чего всегда желал? – рассеянно спросил Нестор. – Да, я нашёл в себе смелость отказаться от любви…

      – Смелость? – шепнул тут ему злой демон. – И это ты называешь смелостью: поменять любовь на комфорт?

      Меж тем, за иллюминатором небо налилось розовым цветом. Где–то, ещё невидимое солнце пробуждалось ото сна и посылало свои первые золотистые лучи на землю. Самолёт вынырнул на время из плотных молочных облаков. Внизу засияло серебряное море.

      – В конце концов, – убеждённо заявил Нестор, – я добился всего, чего хотел!

      – Никто с этим и не спорит! – ответил Алекс.

      Инвентаризация заветных желаний

      – Евстафий! –