Монстры под лестницей. Helga Wojik

в эту глушь.

      Переезжать налегке легко. А у нас вещей было на одну развалюху «форд». Как мы только умудрялись раньше жить в доме, где у отца был кабинет и фотолаборатория? Или после его исчезновения наша жизнь пошла под откос? Или я это всё тоже выдумал?

      – Поживем там лето, а потом видно будет, – сказала мама и поставила последнюю коробку в раскрытую пасть багажника.

      Подозреваю, дело было в очень плачевном состоянии нашего счета, иначе она бы никогда не согласилась. Ведь гордость иногда – последнее богатство, с которым труднее всего расстаться.

      Милый, милый дом. Он был огромен: два этажа и чердак, а внутри комнат десять! Поместье, замок, цитадель! Да тут можно было целый класс поселить!

      – И это всё наше? – присвистнул я, выйдя из машины и осматривая обвитый плющом особняк.

      – Относительно.

      – Это как?

      – Как объяснил юрист, дом наш, пока мы в нем живем, но продать или сдать его мы не можем. Если поселимся в этой глуши, то ты сможешь пойти учиться в любую школу на выбор – твой мертвый родственник все оплатит, но каждые каникулы ты должен возвращаться.

      – Как-то все слишком сложно.

      – И не говори: чую, эта старая развалина – с душком золотой клетки.

      – А призраки в нем есть?

      – Пошли, узнаем. Может, хоть познакомишься с дедом.

      Ключи, как и было написано в письме (между прочим, с гербом и на благородной бумаге, словно не от деда, а от английского лорда), лежали под цветочным горшком с засохшей сиренью.

      Замок щелкнул, и я переступил порог фамильного гнезда.

      К удивлению, внутри не было пафосной лестницы с портретами всех родственников в пяти поколениях, не было свисающих на цепях люстр, даже ковра турецкого не было. Довольно сдержанно, однообразно и… Скучно.

      – Будь я призраком, еще бы подумал – остаться тут или нет, – скептически заметил я.

      Кэр рассмеялась:

      – Ну, раз бояться нам нечего, то расходимся и осматриваем территорию?

      Я кивнул. Но уходить не спешил. Подозрительный Макс был начеку.

      Мама критически осмотрела кухню и столовую, я с интересом – кабинет и библиотеку. Всё как в рекламных буклетах: компактно, умеренно, без излишеств, но качественно и добротно.

      На втором этаже ряд спален. Боковая узкая лестница на чердак и небольшая мансарда, где был установлен телескоп. Я заглянул и поводил трубой. Аппарат был направлен в самую даль городка. Кроме леса, там был лишь особняк в колониальном стиле. Я посмотрел вверх, через полукруглые окна, наползающие на потолок и открывающие прекрасный вид на небо. Мои познания в астрономии были скудны, но возможность понаблюдать за небом в тиши природы отозвалась легким зудом в затылке и ребрах. Это легкое покалывание в основании черепа всегда предвещало новое приключение. А про бьющихся в животе и грудной клетке бабочек знают все. Это как голод, только на сытый желудок и в паре со щекоткой.

      Что ж.