Мальчики Берджессы. Элизабет Страут

на первом этаже и потом продали свою квартиру банкирше по прозвищу Дебора-Которая-Всё – сокращенно от Дебора-Которая-Всё-Знает, поскольку в доме жила еще одна Дебора, которая знала не всё. Муж Деборы-Которая-Всё, Уильям, был такой нервный, что при знакомстве представлялся Биллиамом. Дети иногда так его и называли, но Хелен велела им быть добрее, потому что Биллиам много лет назад воевал во Вьетнаме, а жена у него ужасная зануда, с такой не жизнь, а сущий ад. Невозможно было выйти на задний двор, без того чтобы Дебора-Которая-Всё не высунула нос и не начала учить жизни: и фиалки-то в этом углу погибнут, и лилиям-то нужно больше света, и сирень-то тут загнется, потому что в почве слишком мало извести. Сирень, кстати, и правда загнулась.

      Дебора-Которая-Не-Всё, напротив, была милейшая женщина. Высокая, нервная, она работала психиатром и сама казалась немного чокнутой. Увы, муж ей изменял, и обнаружила это Хелен. Один раз она была дома днем и услышала за стеной просто омерзительные ахи-вздохи. А потом выглянула из окна и увидела, что муж Деборы выходит на улицу с какой-то кудрявой девицей. Еще она как-то видела их вместе в баре. И слышала, как Дебора говорила мужу: «Ну что ты весь вечер ко мне придираешься?» Словом, Дебора-Которая-Не-Всё и правда не все знала.

      Именно поэтому Хелен не всегда нравилось жить в городе. Во время баскетбольного сезона Джим мог заорать как бешеный: «Ах ты бестолочь тупорылая!» Орал-то он на телевизор, но соседи могли подумать, что на жену. Она даже собиралась как-нибудь в шутку упомянуть об этом в разговоре с ними, но потом решила, что это прозвучит неправдоподобно и лучше просто молчать. Хотя она сказала бы правду.

      И все-таки.

      Хелен лежала без сна и думала, думала о разных разностях. Что она забыла положить в чемодан? Не хотелось бы взять наряд для ужина с Энглинами и оставить дома подходящие к нему туфли. Плотнее закутываясь в одеяло, она почувствовала, что телефонный разговор со Сьюзан так и остался в ее доме чем-то незримым, гнетущим и мрачным.

      В конце концов Хелен села на кровати. Вот что бывает, если на ночь глядя думать об отрубленных свиных головах. Она прошла в ванную, такую чистую и знакомую, и нашла в шкафчике снотворное. Устроившись под боком у мужа, она почти сразу ощутила нежное прикосновение сна и порадовалась тому, что она не Дебора – ни та ни другая, – что она Хелен Фарбер Бёрджесc, что у нее есть дети и вообще тому, что жизнь ее радует.

* * *

      Но каким же суматошным выдалось утро!

      По субботам Парк-Слоуп щедр на картинки: вот дети идут в парк с футбольными мячами в сетках, а отцы торопят их, поглядывая на светофор, вот устраиваются за столиками кофеен молодые пары с мокрыми волосами, они только что выбежали из душа после утренней любви, вот хозяева, позвавшие на вечер гостей, бродят по фермерскому рынку возле Гранд-Арми-Плаза на входе в парк и выбирают лучшие яблоки, домашний хлеб и свежесрезанные цветы, а в руках у них тяжелые корзины и букеты подсолнухов, обернутые в бумагу; и, конечно, неприятные мелочи, куда ж без них, даже в этом районе