Беззвездное море. Эрин Моргенштерн

в голове чей-то голос. – Это здорово, я скоро непременно зайду.

      – Отлично, – отвечает Елена. – И спасибо, что пришел сегодня. Интересно поговорили. Ну, увидимся.

      И она уходит, не дав ему попрощаться.

      Закери разворачивает бумажку. Там две строчки, написанные на удивление четким почерком.

      Из частного собрания Дж. С. Китинг, подарено в 1993 г.

      Дар Фонда Китинг

      Сладостные печали

      Есть три тропы. Это одна из них

      Бумага хрупка, даже когда сшита нитью и переплетена в ткань или кожу. Большинство историй, хранящихся в Гавани Беззвездного моря, занесены на бумагу. В книги, в свитки или, сложенные бумажными голубями, свисают с потолка.

      Но есть истории еще более хрупкие, ибо на каждую, высеченную в камне, есть множество тех, что записаны на осенних листьях или вплетены в паутину.

      Есть истории, обернутые в шелк, так что их страницы не рассыпятся в пыль, и истории, которые поддались времени, их фрагменты собраны и хранятся в урнах.

      Они такие, непрочные. Не так выносливы, как их родня, которую пересказывают и заучивают на память.

      И всегда есть те, кто стал бы смотреть, как пылает Александрия.

      Они всегда были. Они всегда будут.

      На это и существуют стражи.

      Многие пожертвовали жизнью в этом служении. Гораздо больше тех, у кого жизнь отнята временем до того, как они расстались бы с ней, пойди дело иначе.

      Редкий случай, когда страж не останется таковым до конца.

      Страж значит сторож. Сторож – значит, лицо доверенное.

      Чтобы доверять, сначала нужно проверить.

      Проверка стража – дело долгое и многотрудное.

      Самому вызваться в стражи нельзя. Стражей выбирают. Определяют, у кого есть задатки, и наблюдают. Очень, очень внимательно. Каждый шаг, что ни сделан, каждое решение, что ни принято, все подмечают невидимые судьи. Они только этим и занимаются, судьи, ничем больше, месяцы напролет, а иногда годы, прежде чем провести первое испытание.

      Потенциальный страж знать не знает, что его кандидатуру рассматривают. Крайне важно, чтобы испытуемый был в неведении, только тогда получишь чистый, без примеси, результат. Многие испытания не воспринимаются испытуемыми как таковые, даже по прошествии времени.

      Те кандидаты в стражи, которых отсеяли на ранних этапах, никогда не узнают, что их кандидатуры рассматривались. Пойдут себе дальше, найдут другие пути.

      Большинство кандидатов отсеиваются перед шестым испытанием.

      Многие не справляются с двенадцатым.

      Самое первое испытание всегда проходит по одной схеме, будь то в Гавани или где-то еще.

      Большая публичная библиотека. Маленький мальчик роется в книгах, тянет время до назначенной встречи с сестрой. Становится на цыпочки, чтобы дотянуться до полок, которые у него над головой. Он давно уже перерос детскую секцию, но пока недостаточно высок, чтобы добраться до любой полки.

      Кареглазая женщина в зеленом шарфе