Территория Холода. Наталия Московских

мере, я так думаю. Всегда, когда кому-то снится такой сон, потом приходит Холод.

      – Сон-бродун?

      – Этот сон бродит от одного ученика к другому, – терпеливо объясняет Старшая. – Он всегда одинаковый: в нем интернат как будто заброшенный…

      Меня прошибает током. Откуда Старшая могла узнать, что мне снилось?

      – Я же видел такой сон! Прямо сегодня!

      Старшая кажется удивленной. Похоже, я слишком быстро интегрируюсь в жизнь интерната, и ее это смущает. Еще немного и она, наверное, будет готова взять назад свои слова о том, что мне здесь не место.

      – И в этом сне ты ходил по территории?

      – И видел единственное окно со светом – в нашей комнате. В тридцать шестой.

      – Огонек видел? – удивляется Старшая. – Значит, это не бродун. Там весь интернат…

      – Порос сорной травой и лесом?

      – Да, но…

      – Так и было. И я видел все, как на ладони, хотя стоял у самых ворот. Только в ученическом корпусе горело одно окно, и я пошел в эту комнату. Открыл дверь и проснулся, а потом… потом все случилось.

      Старшая задумчиво хмурится.

      – Этот твой сон очень похож на бродун, но обычно никто не видит, куда придет Холод. Я не знаю, что сказать. – Она качает головой. – Это… странно.

      Я терпеливо вздыхаю. В груди по-прежнему ноет.

      – Ладно, черт с ним. Со сном более-менее понятно. А дальше? Холод приходит и… что?

      – Холод выбирает… – Старшая с трудом подбирает слова, – и так замороженную цель. Заторможенную. Он ее касается, и ученик исчезает вместе с Холодом.

      Я молчу. Не знаю, как на это реагировать. Голова от полученной информации начинает противно гудеть, и я слабо трясу ей, пытаясь уложить там эту дикую историю. Невольно вспоминаю Пуделя, Майора и «трудный период», про который они оба говорили.

      Пока я сижу и пытаюсь смириться с этим абсурдом, в груди снова понемногу теплеет, и это так приятно, что я уже готов принять на веру что угодно. В дальних уголках сознания бьется идиотская идея, что теперь – после прикосновения Холода – местные легенды пустят во мне свои корни, и скоро я начну верить во все это и воспринимать так же нормально, как старожилы. Что ж… я пока не могу разобрать, плохо это или хорошо.

      – Ясно, – выдавливаю. – И куда они потом деваются?

      – Никто не знает, – отвечает Старшая.

      – И, что, никто не искал?

      – Опять решил, что ты тут самый умный?

      Я устаю бодаться со Старшей и качаю головой. Ладно, видимо, искали и не нашли, так и запишем. Я вдруг понимаю, что меня волнует еще один вопрос.

      – Но ведь Холод коснулся меня. И я не исчез…

      Боюсь договаривать свою мысль, но по моему учащенному дыханию Старшая и так понимает, чего я боюсь.

      – Не волнуйся, ты уже не исчезнешь. Ты сбил Холод с толку, он не нашел свою цель и ушел. В Казарме Нумеролога поставят на ноги, и Холод перестанет быть для него опасным. – Старшая пожимает плечами и добавляет: – Что бы ты там себе ни думал про Майора, он это действительно умеет.

      Я хмурюсь.

      – Так