Проходящий. Спираль миров. Михаил Юрьевич Любовской

скинул старую камуфляжку, бельё, что одевал на даче, и осмотрел бледное тело. Едва заметный рисунок на коже, если не приглядываться, походил на сеть кровеносных сосудов. Ногти, на руках и ногах, почти приняли свою форму, но напоминали затупленный медиатор.

      – Никак не налюбуешься, красавчик? – Вера положила стопку одежды на стиральную машинку.

      – Скажешь тоже – красавчик. Бледный как поганка, смотреть страшно.

      – А это что за синее пятно между лопаток? – она потрогала место, куда попал меткий выстрел мистры Эйнары.

      – Ерунда. Болтом угостили – арбалетным.

      – Ой, да ну тебя, – жена шутливо хлопнула ладонью по спине. – А ну-ка, повернись.

      – Чего ты там ещё не видела? Всё на месте, ничего не потерял.

      – Вот я сейчас и посмотрю, – она требовательным движением развернула меня, отступала на шаг и окинула критическим взором.

      – Каков ваш вердикт, мадам? – я задрал подбородок и сложил руки на груди.

      – Какой-то ты…поджарый стал, что-ли? Где пивное брюшко? – Вера пощупала живот и ревниво продолжила, – Девкам такие нравятся.

      – Какие девки, мать? Я честный, женатый пенсионер.

      – Все вы так говорите…лезь в ванну, потом я пойду, – она ещё раз бросила мимолётный взгляд и закрыла дверь.

      Подходил к концу второй день, после моего возвращения. А может и третий или четвёртый. Сколько я провалялся в этом чёртовом беспамятстве? Мы поужинали, выпили с женой по рюмочке коньяка из её «медицинского НЗ», и перешли в зал. Артём отстучал во все интернет-посты радостную весть и присоединился к нам. Я помолчал, набираясь решимости, и всё рассказал. Описание моих подвигов и злоключений растянулось на два часа. Родные переживали как могли, иногда вставляя «Батя, ну ты монстрила!» или «Вот, сучка!» – это жена про эпизод с Эйнарой. Они мне верили, потому что знали – отец и муж никогда не страдал излишней фантазией. Про случай с Кузьминым распространяться не стал, слишком сильный удар будет по психике.

      – Вот такая ерунда со мной и приключилась, – я наконец закончил молоть языком.

      – Блин, пацанам рассказать – ни за что не поверят.

      – Артём, даже и не думай. Ты хочешь, чтобы нашего отца за дурачка приняли?

      – Ты что, мам? Я же не тупее паровоза – рассказывать такое. Да меня тролли сразу обложат со всех сторон.

      – Какие ещё тролли? – удивилась Вера.

      – Мать, это те, кто пишет гадости, – я перевёл сетевой термин на русский, так как с компьютером нормально общаюсь, а вот жена никак не поладит.

      – Так бы и сказали, что придурки всякие.

      – Батя, – у сына загорелись глаза, – а ты не мог бы оттуда притащить какой-нибудь кинжал? У них же этого добра должно быть полным-полно, средневековье как-никак.

      – Ещё чего не хватало! – всполошилась Вера, – Чтобы полиция дело завела?

      – Мам, да какое дело? Ты чего? Как сувенир на стенку повешу.

      – Артём, обещать не буду, но попробую. Мне через неделю обратно надо.

      Жена охнула и перекрестилась, вызвав наше удивление. Ничего ранее подобного