Лицей послушных жен (сборник). Ирэн Роздобудько

и с гербами на лбу, они выбежали во двор. И увидели странную процессию: группа соседей приближалась к дереву при свете факелов. Процессия была похожа на шествие американских куклуксклановцев.

      Впереди шел Нахал Нахалыч с длинной лестницей на плечах. Силы были явно не равны.

      – Ты их задержи, – прошептал Ярик, – а я сбегаю вызову милицию.

      И он помчал к телефонной будке, оставив Нику один на один, а точнее, один на семь с врагом.

      – Ты что, деточка? Что такое? – удивилась тетя Нина, лицо которой пестрело красным заревом горящего факела и оттого напоминало лицо туземца-людоеда с какого-нибудь необитаемого острова. Такое же зарево играло на лицах Нахал Нахалыча, дяди Вани-встань-с-диваня, Петра-барахла, который присоединился к ним, и еще нескольких соседей из дома напротив. Все они удивленно уставились на Нику, пытаясь обойти ее раскинутые руки.

      Ника размахивала своим первым важным документом и ждала помощи. Та вскоре прибыла в виде милицейского «газика», со свистом и огнями въехавшего во двор.

      Соседи оторопели. Даже застыли в воздухе огни факелов.

      Ярик удовлетворенно улыбнулся Нике.

      – Что здесь происходит? – козырнул сержант замершей толпе.

      – Здесь дерево хотят сжечь, – сообщил Ярик.

      – Что ты такое несешь, негодник? – вышла вперед мама Ярика. – Тоже мне Павлик Морозов нашелся!

      – Мы давно собирались обжечь на дереве коконы. Видите, тут их сколько, – сказала тетя Нина. – А то гусеницы на голову падают! Да и дерево от этого болеет…

      Сержант поднял голову на листья, вздохнул, снял и протер платком внутренний ободок фуражки, незлобиво погрозил детям пальцем (как раз в этот момент ему на погоны свалилась мохнатая зеленая гусеница) и полез в машину. Мигая инопланетными огоньками, она отчалила.

      А взгляды соседей направились на перепуганных детей. Ника вжала голову как можно глубже в плечи, Ярик вышел вперед, прикрывая ее возможное отступление своей худенькой спиной.

      – Держите лестницу снизу, защитники природы! – велел им Нахал Нахалыч и полез наверх с зажженным факелом.

      За ним на дерево полезли остальные, распределились по веткам, и – пошла работа!

      Ника слышала, как похрустывают охваченные пламенем коконы.

      Смотрела вверх на мигающие огни среди раскидистых веток, на черные тени людей, медленно двигающихся вверху, тыкающих этими огнями в белые пушистые шарики, – и вся эта картина навсегда запечатлелась в ее воображении, как таинственный ритуал общего дела, к которому была причастна и она.

      «…Зайду за угол и на счет “три” открою глаза», – решила я, заключив сама с собой пари: будет дерево или нет?

      Мысленно проговорив «раз» и сделав несколько шагов, я снова почувствовала легкую тошноту. А за ней предательски вспыхнула желудочная колика, с которой у меня обычно начинался приступ моего старого друга со студенческих лет – гастрита. Стало не до пари. Я представила,