Лицей послушных жен (сборник). Ирэн Роздобудько

анализировать эту реальность, с горечью подумала, что эта женщина была слишком красивой, чтобы так рано и так бессмысленно уйти из жизни…

      Она наконец повернулась, бросив на меня пронзительный взгляд, от которого я машинально вжала голову в плечи. Казалось, мое присутствие в этом доме неуместно. Три-четыре резких движения – и передо мной стоит чашка чаю, тарелка с блинами.

      Так же порывисто она побросала грязную посуду в раковину, звякнула передо мной чистыми приборами. Я поблагодарила, понимая, что кусок не полезет мне в горло.

      – Что случилось? – как можно спокойнее спросила я.

      Женщина улыбнулась.

      Я впитывала в себя черты ее лица, как утром впитывала лучи солнца: она все-таки была очень – просто нереально – красива! Четкие и тонкие черты лица, немного угловатые глаза медового цвета, с едва заметными тенями под ними, узкие сжатые губы, нервные ноздри, высокие скулы. Но все эти черты были слишком мелкими, чтобы заметить красоту сразу.

      – Выпьете со мной? – неожиданно сказала она.

      И, не ожидая ответа, полезла в высокий шкаф-пенал, откуда достала маленькую початую бутылку коньяка. Так вот когда это началось…

      Увидев мой несколько удивленный взгляд, пояснила:

      – Нервничаю. Сегодня у нас в театре первая читка пьесы. Ну, так что?

      – Не знаю… – промямлила я. – Мне уже надо собираться на… на семинар…

      – Ничего, успеете, – безапелляционно сказала она и налила коньяк в маленькие стеклянные рюмки. – За знакомство. Кстати, спасибо за майонез, никогда не видела, чтобы его продавали в пакетиках. У вас, наверное, связи там? – Она показала пальцем наверх.

      Я неопределенно кивнула.

      – Вы похожи на женщину высокого полета! – усмехнулась она. – Ну, поехали! За все хорошее!

      Такого я себе не представляла. Хотя, что я сейчас вообще могла представлять?

      Что она заставит меня оттирать цыпки в мыльной воде?

      – А где Ника? – спросила я, чтобы не молчать.

      – Ника? Никогда ее так не называю. Мне вообще не очень нравится это имя. Муж настоял, – сказала она и добавила: – Она на улице. Она всегда на улице – уж и не знаю, что с этим делать! Однажды нашли ее прямо в аэропорту – рассматривала самолеты. Весь день искали. Такой ребенок…

      Говоря это, она опять полезла в верхний шкаф и, порывшись там, вытащила скомканную пачку сигарет «Салем». Закурила, выпустила дым в форточку. Я закашлялась, но быстро взяла себя в руки.

      Еле сдерживалась, чтобы не захохотать в полный голос. Никогда не знала, что она курит! Хотя ей это шло. Особенно теперь, когда она смотрела на меня немного прищуренными глазами и синяя змейка выползала из ее узких губ, словно у какой-то мифической горгоны.

      Под таким взглядом я почувствовала себя глупой девчонкой. Или – как на допросе у следователя.

      – Ну, и за какой аппаратурой вы сюда приехали? – наконец сказала она.

      В этом вопросе четко прослеживалось другое: «Какого черта?..» Наверное, почувствовав это, она добавила:

      – Можете