Лицей послушных жен (сборник). Ирэн Роздобудько

кровати стоял громоздкий проигрыватель «Каравелла», накрытый бархатной занавеской.

      Подошла к книжному шкафу и закрыла глаза, вспомнив: четвертая книга с левого края – «Теория машин и механизмов». И – протянула руку.

      Так и есть!

      На сто двенадцатой странице должен быть нарисованный мной скелет, сидящий верхом на чертеже какого-то агрегата.

      Точно: сидит!

      Поставила книгу на место. Вышла, прикрыв дверь.

      С каждым шагом и прикосновением казалось, что я вхожу в море – погружаюсь все глубже и глубже. И если вчера вода времени едва достигала ступней, то сейчас я уже стояла в ней по пояс.

      Полностью освоившись, я по-хозяйски налила попугаю воды, насыпала зерна, стоявшего в горшочке возле клетки. И, засучив рукава, пошла в кухню. Думаю, хозяева будут только рады, что я наведу здесь небольшой порядок.

      На столе лежала записка: «Помой посуду. На обед разогреешь суп. Со двора – ни шагу! Целую. Мама».

      Как же я не любила мыть посуду! Но сейчас взялась за дело с радостью и немалым энтузиазмом. Жаль только, что вместо привычных моющих средств на раковине стояло блюдечко с содой. Через полчаса кухня блестела. Можно было бы что-то приготовить, но, посмотрев по углам, я нашла только две морковки в ящике под столом и с десяток яиц в дверце холодильника. Решила больше не хозяйничать.

      Теперь нужно было действовать дальше – выйти за пределы квартиры. А главное – попробовать выйти за пределы двора, в город. Выйду ли?

      Я оставила в комнате свои тапочки, развесила на стуле халат, разложила на подоконнике содержимое косметички – вдруг вернусь позже хозяев, пускай видят, что я никуда не делась.

      С некоторым страхом захлопнула дверь.

      Сразу же услышала, как заскрежетал замок в квартире напротив, и опасливо втянула голову в плечи, в очередной раз чувствуя себя неловко, как пойманный на горячем вор.

      Из двери высунулась женщина, с любопытством взглянула на меня:

      – Извините, я думала, что это Лиля…

      – Нет, – как можно спокойнее ответила я, – Лиля уже ушла.

      – А вы родственница? – спросила женщина.

      Я не сразу узнала в ней мать Ярика.

      – Дальняя… – неуверенно ответила я. – Приехала на несколько дней на семинар.

      – А-а… – сказала женщина. – Ну, всего хорошего…

      Дверь закрылась.

      Да, это была мать Ярика.

      В той катастрофе она погибла мгновенно, а мальчик с отцом продержались в больнице еще несколько дней…

      Я спустилась во двор. Яркое солнце заставило прищуриться. Уже в который раз меня посетило чувство, что, меняя дислокацию, я как будто ныряю с обрыва в незнакомую воду.

      Во дворе стояла тишина, ни единой души. Только на веревках, как всегда, развевались полотенца и простыни.

      Что дальше?

      Не успела я сделать и двух шагов, как меня догнала девочка. Косы у нее были растрепаны, не переплетены после ночи, щеки горели, колени и