Лесная невеста. Елизавета Дворецкая

в самую голодную пору были проданы своими старейшинами в холопы к купцу в обмен на еду. Эти трое, особенно двое последних, еще совсем молодые парни, поначалу шарахались от каждого незнакомца и искренне считали, что уже заехали на тот свет, раз так далеко от дома.

      – Этот совсем дикий! – как городской человек городскому, оживленно рассказывал Зимобору Зорень, кивая на Неждана. – У них, слышь, еще в глуши на сестрах женятся, потому что все чужие – вроде как лешие!

      – Сам ты леший! – злобно отвечал Неждан. По нему было видно, что продали его совсем не от хорошей жизни, ибо и сейчас он еще был истощен: бледное лицо, под глазами темные круги. – У нас стариками все заповедано: из каких родов можно брать невест, из каких нельзя. А если нельзя, значит, нечистый род.

      – А на сестре нельзя жениться, – подтверждал и Сивак. – У нас вот, чтобы злого дела не случилось, пока мальчонка еще маленький, его в материнский род отправляют на воспитание, а там ему невесту подбирают. У нас все по порядку, как богами научено, дедами завещано. Это у вас там, в Полотеске, какого только нет народу, поди кого знай, поди разбери, где человек, а где невесть кто. Хоть водяница из реки вылезь, вы и ее за девку примете!

      – Да что же она не лезет? – Таилич бросил мечтательный взгляд на реку. – Хоть бы и водяница, я бы…

      О девушках оставалось только мечтать: жениться пока никому было не по средствам.

      Из оружия все привыкли держать в руках рабочий топор, охотничий лук да рогатину. Утешало только то, что разбойники, которые могли на них напасть, вояки ничуть не лучше, и в руках у них будут те же топоры, в лучшем случае пересаженные на древки подлиннее.

      К следующему утру Доморад почувствовал себя настолько хорошо, что велел двигаться дальше. За день два струга прошли остаток пути до устья речки Гостилки, переночевали в маленькой веси из трех дворов, где жители кормились в основном рыбной ловлей, а затем поднялись по реке почти до истоков. Выше река уже не была судоходной, но имелась гать, по которой струги и товары за две версты по лесу доставляли к городку, Радогощу. Основанный, а скорее, отбитый у местной голяди князем Радогостем, сыном Велебора, он стоял на реке Выдренице, по которой можно было плыть дальше, к реке Оболянке, а с нее – на Дивну-реку[19]. Его старейшины имели право собирать мыто с проезжающих торговых гостей, которым в свою очередь делились с князем, когда он заходил сюда с полюдьем.

      С этой стороны волока тоже стоял старый голядский городок под названием Гульбич. Когда-то в нем обитал всего один род, поэтому был он невелик и тесен, весь умещался на мысу, отделенном от берега высоким, но обветшавшим частоколом, который славяне, сменившие голядь, уже не подправляли. Зорень, как заботливый сын, сразу стал искать для отца травника, но местные жители качали головами:

      – Бабки наши перемерли, сами за помощью на сторону ходим. Или к Угничам, они хоть и голядцы, а люди хорошие, и рагана[20] у них ведающая. А коли не хотите к голяди, так надо к Елаге в Радогощ. Только в Радогощ сейчас

19

Дивна – предположительно, древнее название Западной Двины.

20

Рагана – в балтских языках «ведьма».