Лесная невеста. Елизавета Дворецкая

которому не хотелось увидеть что-то подобное. Он был благоразумен и не мечтал о лишних приключениях.

      Пока люди отдыхали, Зорень прошел немного вперед посмотреть дорогу, потом вернулся и позвал Зимобора. Шагов через двадцать начинались такие густые заросли всякой болотной травы, что расползающаяся гать была едва видна.

      – Что за леший! – Зорень озадаченно чесал затылок. Раскрасневшийся, искусанный комарами, со слипшимися от пота светлыми волосами, по плечи забрызганный болотной грязью, он сейчас совсем не напоминал богатого купеческого сынка и служил живым доказательством того, что богатство достается не задаром. – Да ведь прошлым летом мы ездили с отцом, гать была хорошая. А теперь – чисто чащоба. Как будто здесь не две версты, а десять переходов до жилья.

      – Как бы нам не заблудиться, – заметил Зимобор. Сам он тут не бывал уже лет восемь, поскольку в Полотеск не ездил со времен своего сватовства к тамошней княжне и местности не знал. – А то подумай, каково будет такую тяжесть не в ту сторону волочь.

      – Я утоплюсь лучше! – взвыл Печурка. – Вот прямо в этой луже!

      – Надо еще пройти вперед, посмотреть, – предложил Голован, почти лысый, большеголовый, немного горбатый, но очень сильный мужик. – Давай, Таилька, ты туда, к березкам, а я сюда, за елками пройдусь. Кто дорогу найдет, кричи.

      – Да осторожнее, в топь не угодите! – напутствовал Доморад. – Вы лучше по двое идите, не по одному! Если что, один другого вытащит или хоть на помощь покличет.

      Как ни хотелось уставшим людям отдохнуть подольше, тащить струги и волокуши неизвестно куда хотелось еще меньше, поэтому почти все пустились искать дорогу. А дорога шалила: в разные стороны расходились несколько тропинок, везде проглядывали сквозь мох остатки трухлявых бревен, белели в сплетенных травах огромные куски березовой коры сгнивших стволов, еще сохраняя круглую форму, точно половинки бочонков самого лешего. Искали, аукались, пытаясь нащупать хотя бы направление, в котором мостить себе гать. Ночевать на чужом болоте никому не хотелось.

      Зимобор сначала шел вместе с Радеем, Доморадовым холопом, потом тот, утомившись, присел на пенек и, махнув рукой, сказал:

      – Ты иди, а я передохну малость. Всю спину изломал с этим катком проклятым. А тут еще леший над нами потешается!

      – Смотри, не ругайся, а то и назад не выйдешь! – предостерег Зимобор. – Ведь услышит.

      Радей только покачал головой.

      Зимобор пошел один. И вскоре понял, что ему повезло: под ногами больше не хлюпала вода, земля стала суше и тверже, жесткая болотная трава сменилась мягкой и короткой. Признаков гати не было видно, зато появилась тропинка – узенькая, но набитая, с обломанными корнями близко растущих деревьев, выступавшими из земли, что доказывало – тропинкой часто пользуются. А значит, к какому-нибудь жилью она приведет. Зимобор очень надеялся, что не увидит уже знакомый частокол Гульбича и что люди с той стороны болота укажут, где найти ближний к ним конец гати. Может быть, в Радогоще лучше следят за своей частью