Последнее шоу. Майкл Коннелли

сдержала стон. Роберт Оливас шустро продвигался по карьерной лестнице ОРОУ – отдела по расследованию ограблений и убийств. Четыре года назад у них с Бэллард был неприятный инцидент, когда Оливас возглавил ее группу: пришел на повышение из главного отдела по борьбе с наркотиками. В результате Бэллард очутилась на «ночном сеансе» в Голливудском участке.

      – Дженкинса не видел? – спросила она и тут же задумалась, как бы избежать необходимости отчитываться перед Оливасом насчет пятой жертвы.

      – Кстати говоря, видел, – сказал Данвуди. – Вот только где? Ах да, скоро подгонят автобус для свидетелей. Хотят увезти всех в контору. По-моему, Дженкинс за ними присматривает – ну, чтобы не разбежались. Когда началась стрельба, все рванули, как крысы с тонущего корабля. По крайней мере, мне так сказали.

      Бэллард подошла вплотную к Данвуди, чтобы никто ее не услышал. Провела взглядом по морю полицейских машин с мерцающими «люстрами» и спросила:

      – Что еще тебе сказали, Вуди? Что там случилось? Что-то вроде прошлогоднего случая в Орландо?

      – Нет-нет, к терроризму это отношения не имеет, – ответил Данвуди. – Говорят, в кабинке сидели четверо парней и что-то пошло не так. Один достал пушку и расстрелял остальных троих. На выходе уложил вышибалу и официантку.

      Бэллард кивнула. Картинка начинала проясняться.

      – Так где, говоришь, Дженкинс со свидетелями?

      – В соседнем дворике. Где раньше был «Кот и скрипка».

      – Ясно. Спасибо.

      Рядом с «Дансерз» было старинное здание в испанском стиле, с внутренним двориком и садом. Раньше там располагалась открытая веранда английского паба «Кот и скрипка», излюбленное место отдыха копов из Голливудского участка – после работы, а иной раз и во время нее. Года два назад заведение закрылось, не справившись с ростом арендной платы, и теперь здание пустовало. На сегодня его экспроприировали и устроили во дворе загончик для свидетелей.

      Арку, ведущую в сад, караулил еще один патрульный. Он кивнул, взглянув на Бэллард, и та протиснулась в щель между створками кованых ворот. Дженкинс сидел за каменным столом и делал какие-то пометки в блокноте.

      – Дженкс! – окликнула его Бэллард.

      – Я за него, – отозвался Дженкинс. – Слыхал, та девица не выжила.

      – Перестала дышать еще в «скорой». Воскресить не смогли. Я с ней так и не поговорила. Есть что?

      – Не особо. Когда началась стрельба, те, кто поумнее, залегли на пол. А самые умные разбежались на все четыре стороны, так что здесь их нет. Насколько мне известно, мы освободимся, как только для этих бедолаг найдут автобус. Этим занимается убойный отдел.

      – Нужно с кем-нибудь переговорить. По поводу той девушки.

      – Ну, тогда тебе надо к Оливасу или кому-то из его ребят. Не уверен, что тебе этого хочется.

      – А что, у меня есть выбор? Ты же прилип к этой скамейке.

      – И, заметь, не по собственной воле.

      – Никто из здешних не видел, как подстрелили официантку?

      Дженкинс