Последнее шоу. Майкл Коннелли

добровольцев. У его жены был рак, и Дженкинс предпочитал дежурить по ночам, когда она спит – чтобы днем быть под рукой, если жене что-то понадобится.

      Бэллард продолжала фотографировать. Груди потерпевшей также были повреждены, сосок правой прокушен, как и нижняя губа. Левая грудь была полной и круглой, правая – поменьше и плоской. Видимо, ударили так сильно, что под кожей лопнул имплант. Бэллард видела такое лишь однажды, и в тот раз жертва была мертва.

      Осторожно застегнув халат, она проверила руки на предмет оборонительных ран. Ногти были сломаны и все в крови. Вокруг запястий – глубокие фиолетовые отметины. Значит, женщина была связана, и довольно долго. Речь о часах, не о минутах. Может, даже несколько дней, прикинула Бэллард.

      Она сделала еще несколько снимков и лишь потом обратила внимание на длину пальцев потерпевшей, на расстояние между костяшками. Санта-Моника, Хайленд… Нужно было сразу сообразить, что к чему. Приподняв край халата, Бэллард убедилась, что перед ней мужчина – ну, в биологическом смысле этого слова.

      – Проклятье! Только этого зрелища мне не хватало, – заметил Дженкинс.

      – Вот это поворот! – усмехнулась Бэллард. – Если Смитти все знал и решил нам не рассказывать, скотина он последняя.

      Сдержав вспышку гнева, она вернулась к работе.

      – Когда мы уезжали из конторы, не обратил внимания, есть кто в отделе нравов?

      – Ага. Там у них какая-то движуха, – ответил Дженкинс. – Какая именно, не знаю. Пистоль-Пит заходил в комнату для отдыха. Кофе варил.

      Отступив от кровати, Бэллард пролистала галерею смартфона, пока не дошла до фотографии лица. Сбросила снимок Питу Мендесу из отдела нравов. Добавила текст:

      Рамона с бульвара Санта-Моника. Узнаёшь?

      Мендес был легендой «шестерки» – по разным причинам – увы, не всегда лестным. Почти все время он работал на спецоперациях отдела нравов. В молодости на него не раз цепляли прослушку и выпускали на панель: изображать проститута. Записи – штука важная: услышав их на допросе, подозреваемый, как правило, признаёт вину. Одна из этих пленок до сих пор пользовалась успехом. Ее включали, когда отдел провожал кого-нибудь на пенсию или собирался на вечеринку. Однажды Мендес стоял на бульваре Санта-Моника, и тут к нему подъехал потенциальный клиент. Прежде чем заговорить о цене, он задал Мендесу ряд вопросов: например, какова длина его пениса в эрегированном состоянии – само собой, другими словами.

      Мендес ответил, что дюймов шесть.

      Не сказав больше ни слова, разочарованный клиент укатил прочь. Через несколько секунд к Мендесу подрулил сидевший неподалеку сержант-куратор. Их разговор также остался на пленке.

      – Мендес, нам нужны аресты, – отчитал его сержант. – В следующий раз, когда спросят, какого размера у тебя член, хотя бы преувеличивай.

      – А я что сделал?! – огрызнулся Мендес, и это стало началом его вечного позора.

      Бэллард сдвинула занавеску, чтобы посмотреть, там ли Смит,