Желтеющая книга. Алёшка Емельянов

из щелей её, будто из древа,

      пахучая жижка, коробя кайму…

      Такую шалаву с потасканным телом,

      со шрамом, пьянющую я не возьму…

      Хоть сам я нажрался до рвоты и качки,

      не столько поганен, чтоб лечь на сей пень.

      И с ней не сегодня устрою я скачки.

      Когда лишь ослепну, быть может, в тот день…

      Autumnus somnia

      Мне снятся события, мифы,

      раздолья вселенских глубин,

      совсем незнакомые Фивы,

      разрывы проложенных мин.

      Смотрю я глазами чужими

      на хаты, заводы, войну,

      на мам и детей, и на мима,

      на жён, женихов, на волну…

      Я чувствую боль и усталость

      рожающих, воинов, трудяг,

      людскую и львиную ярость,

      умерший, беднеющий крах.

      Я вижу рожденья, убийства,

      пике и замедленный взлёт,

      деянья творцов и бесстыдства,

      и в соты вливаемый мёд.

      Я разно участвую в спорах,

      в расстрелах с любой из сторон,

      и в оргиях, бойнях и в морах,

      и сверху, внизу похорон.

      Я знаю весь быт водоёмов.

      Вокруг себя чую яйцо.

      Но лучше во снах, в полудрёмах

      её молодое лицо…

      Просвириной Маше

      Одиночец

      В простом обиталище тесно и пусто,

      укромно и так миротворно, легко.

      Тут вянут уменья, сочувствия, чувства

      под крышей, навесом дерев, облаков.

      Тут травы не мяты ногами прохожих,

      свободен животный подход и уход,

      ничто никого никогда не тревожит,

      нет писков и веяний лживейших мод.

      Я – повар и лекарь, и мим, и беседчик,

      король и прислужник, и малая маль,

      судья и истец, адвокат и ответчик,

      вокруг кого ширь, высотища и даль.

      Я – Бог легкотелый в уютной церквушке.

      Я сам по себе, от себя, для себя,

      в просторном лесу, в отдалённой избушке

      на разной, обширной планете Земля.

      Wasser

      Вода – это память былого наследья,

      чьи капли мертвело-живое несут,

      омыв облик мира, нутро и всецветье,

      в земную систему сочатся, бегут.

      И влага хранит всё в застое и беге,

      что знанья о формах и сутях его

      дождём собирает и слепками снега,

      сливаясь в кору всеподземных цехов.

      Ручьи и испарина, лужи вбирают

      изменчивость времени, выданный шанс,

      сознанье и всё бессознанье питают,

      вращаясь, паря, протекая и льясь.

      Тела омывая дождинками, душем,

      потоки читают все коды меж свойств,

      втекая под поры, в поджилки и души,

      текут по дорогам и стенам, меж войск.

      Вода – путешественник к магме,