Слава России. Елена Владимировна Семёнова

отроку обладать силой богатыря, во многих битвах ратовавшего. То же и с постами и иными подвигами. Всему свое время. А поторопишься по ревности горделивой и надорвешься: грех выйдет и беда.

      Утешили Якова слова сии. И, опустившись вслед за Пересветом на колени перед восходящим солнцем, он, так же как и схимник, положил двенадцать земных поклонов, коснувшись челом прохлады росистых трав, и погрузился в молитву, изредка обращая взгляд на славного богатыря. Тот точно бы обратился в изваяние, устремленное к небу. Кажется, и взлетел бы ввысь, да тяжелые латы не пускают. На лице его, разгладившемся, просветленном, нельзя было угадать ни тени усталости. Он был полон сил и веры в грядущий день, долгожданный и вымоленный всеми русскими святыми.

      – Сохрани, Господи, люди твоя! – возгласил могучий бас.

      – Аминь, – заключил негромкий ломкий отроческий голосок.

      3

      Брат Ослябя против был, чтобы сын его в поход шел. Куда колоску зеленому на этакую битву ратиться! Ведь никогда еще не приводилось ему в бою быть. Но отрок упрям оказался.

      – Пусть старцы немощные да младенцы с бабами на печи сидят, когда судьба Земли Русской решается! – воскликнул горячо.

      И нечего отцу было возразить на то. Зелен колосок, а все воин уже. А воину за бабьим подолом остаться, когда великая брань грядет – срамно! Пройдет время, спросят внуки: а где ты, дедушка, был, когда князь Дмитрий Иванович с Мамаем бился? А дедушка глаза отведет: сидел, мол, на завалинке, ворон считал, пока другие мужествовали.

      Так и пошел Яков с ратью княжеской к Дону. Всю дорогу, на каждом привале учили Пересвет с Ослябею ретивого отрока, как с мечом да копьем управляться ловчее. Добрый ученик оказался, быстро и с азартом перенимал науку ратную. Глядел на него Пересвет и думал, что не в обитель мирную путь сему отроку лежит, при такой резвости натуры не выдержать иноческого послушания, заиграет молодая кровь, затребует жизни, и мукой тогда обернутся данные по увлечению обеты…

      Сам Пересвет в яковлевы лета об иночестве не помышлял. Влекла его с младых ногтей стезя бранная. Да и как иначе? Во всех играх детских был он первым – и в кулачном бою, и на мечах, и в метании копья. Конь, даже самый буйный, смирялся под ним… С ранних лет храбровал Пересвет в походах и сражениях, рано окреп телом и закалился душой. Но душа человеческая уязвимее тела, не защитишь ее щитом да латами, не уврачуешь бальзамами целебными. Отыщется стрела, ранит жестоко, и нечем той ране помочь…

      С юных лет была у витязя зазноба – красная девица Ульяна Никитична. И пировать бы на свадьбе веселой, и вкушать бы мед земного блаженства, если бы не отец Ульянушки. С давних пор завелись которы меж ним и отцом Пересвета, да столь непримиримы сделались они, что отдал родитель дочь другому молодцу, не о счастье ее, но лишь о своей обиде помышляя…

      Вернулся Пересвет из очередного похода, а суженая ненаглядная уже чужой женой сделалась. С той поры саднило душу жестоко. И тем яростнее становился витязь в сражениях, в них избывая горькую обиду. Службой славною