Слава России. Елена Владимировна Семёнова

Русь, братья! За Веру Христову, Православные! – и уже тише прибавил: – За брата Александра!

      Подвиг Пересвета и гибель непобедимого Челубея воспламенили русские сердца. И как ни сильны были татары, а брало верх русское оружие. Вместе со своим воинством, словно простой ратник, бился и князь Дмитрий Иванович. Латы и плащ его были иссечены, но самого вождя русского хранил Богородицын Покров…

      Все перемешалось на поле Куликовом. Русские и татары, мертвые и живые, небо и земля. Яков не чувствовал уже членов своих, изнемогая от усталости и ран, но не было из этой битвы иного исхода, кроме двух: победить или погибнуть. Видел отрок, как пал сраженный мечом отец… Сбылось пророчество утреннее! Вечерять братьям со Христом днесь! Может, и ему, Якову, суждено присоединиться к ним…

      В какое-то мгновение ему показалось, что татарская сила того гляди переважит русскую. Но в этот миг с бодрым, победительным кличем вклинился в гущу боя свежий русский полк. То был полк пришедшего с литовскими князьями воеводы Дмитрия Боброк-Волынского, оставленный до времени в засаде в расположенном неподалеку леске. Видя, что силы основного войска на исходе, засадный полк поспешил на выручку, приведя в смятение не менее русских изнемогших татар.

      Воспрянули духом русские ратники, воспрянул и Яков, из последних сил отбивавшийся от наседавших поганых. Вдруг возник перед ним богато одетый татарчонок, примерно одних с ним лет. Его похожее на блин лицо было бледно от ярости, а глаза горели ненавистью. Яков насилу увернулся от удара меча юного батыря и ловким прыжком поверг соперника на землю. Дальше бились уже пеши. Яков успел приметить, что оружие у его противника не простое, из чистого золота выкован был богатый меч и украшен самоцветными камнями. Уж не Мамайкин ли сын? – мелькнула мысль и придала злости. Ну, погоди, змееныш поганый! Ответишь ты и за отца, и за дядьку названного, и за всех славных воинов, нынче павших!

      Удар, и вылетел из рук татарчонка золотой меч. Зарычав по-звериному, он схватил попавшееся под руку копье и ринулся на Якова. Тот отскочил ловко и, молниеносно развернувшись, рассек соперника мечом. Обливаясь кровью, татарчонок упал к его ногам. Скрюченное в смертных судорогах юное тело было последним, что увидел Яков в этом жестоком бою. Тяжелый удар по голове поверг его на земь, и отрок лишился памяти. В бесчувствии явилось ему дивное видение: небо, озаренное ослепительным светом, и два витязя в белых одеждах верхом на белых же конях, а против них темная рать…

      – Ударим, брат? – спрашивает один витязь другого.

      – Ударим! – соглашается тот.

      Ангелы-витязи обнажают мечи и устремляются на темную рать. И та бежит от них в ужасе, истребляемая нещадно…

      – Смотри-ка, живой! – ледяная вода, брызнувшая в лицо, вернула Якову сознание, а несколько глотков ключевой воды – жизнь. Склонившийся над ним ратник-костромич Гришка Холопищев довольно кивал головой: – Пей-пей, молодец. Водица, сказывают, целебная. Мне ее мать с собою дала, но Бог миловал,