Слава России. Елена Владимировна Семёнова

он! – пронзительно возопила Улита, указывая на мужа, стоящего у предела, где прежде хранился меч Святого Глеба. Меча больше не было, и Андрей понял, что это конец. Он стоял, сложив руки на груди, и спокойно взирал на надвигающихся убийц.

      – Улита, Улита, – вздохнул князь. – И ты здесь! К чему уподобились вы Горясеру7? Или слава окаянного Святополка прельстила вас? Хотите, как и он, вовеки-вечные быть проклятыми и на небе, и посреди людей? Господь отмстит вам за кровь мою и за неблагодарность к милостям моим.

      – Довольно, князь! – воскликнул Яким, занося меч. – Ныне твои речи не спасут тебя!

      – Убейте его! – завизжала княгиня, дрожа всем телом, обезумев от ярости. Страшен был смертельно бледный лик ее в этот час, страшным огнем горели омуты-глаза. Дьявол жил в душе этой несчастной женщины, дьявол сделал чертог себе из ее сердца, а теперь правил ею, как бессловесной рабыней.

      Градом посыпались удары на безоружного Андрея. Он упал на пол, успев перекреститься:

      – Боже, прости им, не ведают бо, что творят!

      Крепкое тело дал Бог возлюбившему его князю. И еще более закалилось оно в боях. И, вот, израненное мечами и копьями, не желало разлучаться с душой… Убийцы ушли, считая дело свершенным, но убитый еще не был мертв. Князь очнулся от холода и боли и встретился взглядом с очами Богородицы.

      – Нешто снова милуешь меня, Чудотворица?..

      С большим трудом Андрей поднялся на ноги. Убить и то не могли, безумные… Шатко двинулся слабеющий князь к двери, попутно взяв и затеплив свечу. У порога лежал в луже крови боярин Захария. Андрей перешагнул через него, а за дверями нашел еще одно тело – своего любимого отрока, Порфирия. Злодеи зарезали его спящего, чтобы он не успел предупредить своего господина. Князь поцеловал холодное чело юноши, пробормотал заупокойную молитву. Теперь он был совсем один, и неоткуда было ждать помощи.

      Может, прав был Кузьма, и не стоило отсылать его? Хоть одна душа верная осталась бы подле. А иначе поглядеть – жив останется Кианин, не сгинет понапрасну, как несчастный Порфирий. Славно сражаться с врагом открытым! Славно сшибиться силами в бою жарком! Даже если враг многократно сильнее – больше чести и славы в том! Но беда, когда враги человеку – домашние его. Против них бессилен меч и вся ратная доблесть…

      Жизнь теплилась, и старый воин не хотел сдаваться без борьбы. Храм был заперт снаружи, но оставалась малая колокольня… Подняться на нее и ударить в набат! – озарила спасительная мысль. Пусть весь город услышит и сбежится на зов своего князя! И тогда он будет спасен!

      Эта надежда придала изнемогающему Андрею сил, и он пополз, хватаясь цепенеющими руками за стены и ступеньки, наверх. Долгим было это восхождение, слишком долгим… Время от времени силы оставляли князя, и тьма заволакивала его сознание. Когда была преодолена половина пути, он вновь услышал внизу шум. Убийцы возвратились к своей жертве! По громким голосам было ясно, что они уже отпраздновали свое злодейство, и теперь сильно пьяны.

      – Его нет! – пронзил тишину взвизг Улиты.

      – Пропали

7

Убийца Святого князя Глеба, совершивший его по приказу старшего брата Глеба, князя Святополка Окаянного.