Железный цветок. Лори Форест

которого так похожи на мои. Колючие снежинки тают на моих щеках, холод медленно пробирается под накидку, и меня охватывает озноб.

      – Она прекрасна, – доносится откуда-то сзади голос Лукаса, и я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

      Он обнимает меня за талию и нежно прижимается ко мне сзади. Озноб отступает перед блаженным теплом, а мои линии огня оживают в ответ на прикосновения Лукаса.

      – Прекрасна, – повторяет он ласково. – Как ты.

      Так нечестно. Чары Лукаса слишком сильны, поддаться им так легко… Не хочется ни сопротивляться, ни спорить.

      В памяти всплывают слова Лукреции: «Помоги нам выяснить, на чьей он стороне».

      Подыскав оправдание своей слабости, я таю в объятиях Лукаса. Стоит коснуться кулона из снежного дуба, как мои линии огня и земли вспыхивают, согревая меня изнутри, и я судорожно вздыхаю. Лукас придвигается ещё ближе, и его земные линии тоже просыпаются и стремятся к моим невидимым ветвям, переплетаются с ними одна за другой. Я стараюсь дышать размеренно и ровно, наслаждаясь необычным ощущением.

      Лес вдалеке за белым полем вдруг оживает, вздрагивает от страха. Деревья, будто живые существа, отшатываются от нас с Лукасом.

      И замирают в безмолвии… как будто перепуганные дети ищут спасения от чудовищ. На этот раз, оглядывая густой лес, я чувствую на щеке тёплое дыхание Лукаса, и меня переполняет пьянящая сила.

      Вместе мы превращаемся в опасное и очень мощное оружие.

      Где-то в глубине вспыхивает тревожный огонёк, и я высвобождаюсь из объятий Лукаса. Сердце у меня бьётся быстро-быстро, я словно балансирую на острие новой чувственной силы.

      – Ты чувствуешь, правда? – прямо спрашивает Лукас. Его изумрудные глаза блестят в сапфировом свете фонаря.

      – Что-то произошло, – дрожа, признаюсь я. – Мои линии силы всколыхнулись, а потом… деревья это ощутили. В лесу мне часто бывает не по себе, – хмуро пожимаю я плечами. – Но теперь… деревья меня ненавидят.

      Лукас искоса бросает взгляд на лес и поле.

      – Они чувствуют твою силу… силу твоей бабушки, которая просыпается в твоих жилах. – Его голос понижается до шёпота. – А ещё они боятся нас, потому что мы с тобой потомки дриад.

      Интересно! Лукас так просто произносит запретные слова?! Хорошо, что мы одни и нас никто не слышит.

      – Лукас! Да это крамола!

      – Ох уж эти мне гарднерийские сказки о расовой чистоте. Какая чушь!

      По губам Лукаса скользит мимолётная улыбка.

      Какой цинизм! От возмущения я впечатываю кулак в ледяное крыло икарита.

      – Что ты говоришь?! Как ты можешь сражаться за идеалы, в которые даже не веришь?

      На лицо Лукаса набегает тень.

      – Расовой чистоты нет в природе, Эллорен. Есть только сила, могущество или их отсутствие.

      На краю поля пылает костёр. Собравшиеся у огня гарднерийцы весело выкрикивают йольские поздравления. Фонари из синей бумаги лучатся в темноте, как драгоценные камни.

      Позабыв обо всём при виде этой удивительной красоты, я облокачиваюсь на ледяную статую,