Мой любимый призрак. Городские мифы. Любовь Сушко

о тебе и о том, как ты нежен, как нужен.

      Останутся строки, когда нас не будет на свете,

      Бессмертием нашим останутся книги и дети.

      Глава 8 Тот и этот мир

      А между тем Елизавета накормила своего верного пса Макса и кота Тимофея, которого она звала Тимоти, и села снова за работу, вспомнив о столкновении с Поэтом, и о том, как он назначил ей свидание, а потом сам же его отменил с большим сожалением. И все это случилось за полчаса не больше, таких встрясок давно у нее не было. Но это показалось ей не только забавным, а даже интересным приключением. Мужик казался искренним, хотя кто его знает, может быть он начал большую игру, от которой не собирался отказываться..

      – Ну что поделать, – развела она руками, – как там любимые летчики пели, и дядя Ваня в первую очередь – ее любимый дядюшка —налетчик на прекрасных дам – «первым делом самолеты, ну а девушки и бабушки потом».

      Хотя скорее пел он для отвода глаз тети Тани, потому что девушки для него были вовсе не на втором, а именно на первом месте, в чем все они много раз убеждались. Но Ники совсем не похож на бравого летчика, которого как горбатого, только могила исправит. Он все толково и доходчиво объяснил. И понятное дело, что если не будет этой работы, то туго ему придется. В наше время без нее никак.

      В тот момент Лиза почувствовала, что в доме кто – то есть. И это был не вор, к ней вторгшийся, это был не человек вовсе, а призрак, не иначе. Давно она ничего такого не чувствовала, только теперь вдруг повторилось то, что было ощутимо сразу после ухода папы и ее любимого профессора. Но все это еще в прошлом веке случалось. А они уже второй десяток в новом доживали. Она успела подзабыть, как появляются внезапно любимые люди, только что покинувшие мир. Им, наверное, страстно хочется вернуться, а может они не понимают, что уже ушли? Да и она сама не отпускала их, цеплялась из последних сил, просила, умоляла вернуться. Потом все-таки затихало. Бабушка, узнав о таком странном вторжении, проводила какие-то обряды, приговаривая «Оставайтесь и нас дожидайтесь».

      Но когда ты уходишь в 50, то очень трудно оставить мир, смириться с несправедливостью. Столько всего еще нужно было сделать…

      И вот снова, что-то из той серии мучительных прощаний.

      Странный холод коснулся ее левой щеки так, что она склонила голову немного в сторону. Казалось, что окно было разбито, и ворвался холодный воздух. Но это был не просто мороз, а какое-то именно иное дыхание Кащеево, как только он ее не заморозил совсем, даже не понятно.

      И если бы Макс не сел напротив и не уставился на нее, она бы как-то это пропустила, постаралась как можно скорее забыть. Но он начал рычать, уставившись куда-то выше ее головы, за кресло, именно за ее спиной, как ей казалось, и стоял кто-то незримый. Лиза не могла его видеть, но чувствовала кожей, и бабочки разлетелись по всему ее телу, совсем как тогда, когда он распахнул дверь и вошел в приёмную. Вся жизнь прошла, а словно это было вчера, и повторялось снова и снова. Потом она узнала. что называется это сладострастной истомой, от одних только слов дрожь бежала по коже.

      Тимоти вообще зашипел, так он когда-то шипел