Свалка историй. Лилу Деймон

на него с жалостью. – Бесчувственным. Люди перестали творить.

      – Если вы об искусстве, то человечество уже столько всего создало, написало и нарисовало, что ничего нового не нужно. В музыке всего семь нот, вдумайтесь. Комбинации ограничены. То же и с буквами и с красками и с сюжетами.

      – Именно так «поролоновые» говорили своим детям, друзьям, близким. И советовали заняться настоящим нужным делом.

      – Разве они не правы? – спросил Сергей Борисович, – Положа руку на сердце, ваше чувствительное сердце, скажите, разве не стало лучше? Что вам не нравится?

      +++

      – Разве не стало лучше?

      Этот вопрос Сергей Борисович задавал много раз и всегда получал одинаковый ответ.

      Да, стало. Но что-то важное исчезло. Что именно? Вам, «поролоновым», не понять. У вас чувств нет.

      Сергея Борисовича это слегка задевало. У «поролоновых» были чувства. Тысячи оттенков спокойствия.

      +++

      – Жестокость, – сказал Василий. – Вы,» поролоновые», жестокие очень. Спокойные, равнодушные, рациональные. Никаких смягчающих обстоятельств, только черное и белое. Почему не оставить нас в покое? Наш мир был такой хрупкий, такой ненастоящий, а нас так мало… Чем мы вам мешали?

      – Вам не понять, у вас же чувства. Пока что, – Сергей Борисович не счел нужным отказать себе в легком удовольствии куснуть оппонента.

      – Уйдите, пожалуйста, – попросил Василий. – Сколько там у меня осталось? Минут десять? Вот я хотел бы провести их без вас.

      – Ой, – спохватился Сергей Борисович, – у меня, знаете ли, тоже очень важное дело. Перед мировым сообществом выступаю. Объявляю об успехах, победе над «Сопротивлением» и новом масштабном проекте человечества. Рабочее название «Демон с тысячей лиц». Как вам? И одним из руководителей проекта станет Евсей Гаврилович.

      С этими словами он, подчеркнуто вежливо откланявшись, удалился.

      +++

      – Что это с ним?

      Секретарь указал на монитор.

      На экране Василий приплясывал, размахивал руками, подскакивал, кидался на стены, разве что по потолку не бегал.

      – Выражает чувства, – ответил Сергей Борисович.

      – Другие просто плакали, – заметил секретарь. – А этому, похоже, весело. Не логично.

      – Молодой человек, – строго взглянул на секретаря Сергей Петрович, – напомните мне первое правило комиссии.

      – Чувства и логика не совместимы.

      – Есть еще вопросы?

      +++

      Василий ликовал. Получилось! Черт возьми, у них получилось! Немного, правда, не так триумфально, как он себе представлял в детстве. Хотя, в детстве все не так, как представляется.

      После взрыва Василий оказался сначала в больнице, а потом на попечении дальних родственников. Десять благословенных вольных лет в сельской глуши. К тому времени, как контроллер добрался туда, Василий с Евсеем Гавриловичем уже начали осуществлять свой план.

      – Один