«Андалузская шаль» и другие рассказы. Эльза Моранте

слабым голосом воскликнула она. – Роберто! Обними меня, любовь моя!

      В ней внезапно раскрылась неопределимая грация. Зубы и глаза сверкали красотой, гибкая шея и губы стали изысканно очерченными. Она склонилась перед своим рыцарем, и голые колени коснулись пола.

      – Что ты делаешь, невеста моя? – спросил он. – Встань!

      Девушка поднялась.

      – Ты пришел, – прошептала она почти со стоном, – и нет больше ночи, нет страха. Наконец я рядом с тобой! Теперь мы будто внутри крепости, в гнезде. Знал бы ты, какая это была тоска, как я плакала все эти одинокие ночи! А ты, сердце мое, как ты проводил их?

      – Я скитался, – отвечал он, – верхом на моем коне, думая о том, как похитить тебя. Но не вспоминай, избранница моя, о времени одиночества. Теперь все в прошлом. Никакая сила не сможет разделить нас. Мы вместе навечно.

      – Навечно! – повторила она зачарованно.

      Она улыбалась, опустив веки, она вздыхала и дрожала. И внезапно порывисто прижалась к нему:

      – Тебе не кажется, что там, вдали, слышится будто звук трубы?

      Роберто прислушался.

      – Мне в трубу дудеть? – спросил Пьетро, подойдя поближе.

      В этом он был мастер: умел изображать звук духовых инструментов и голоса животных, и щеки его раздувались невероятным и чудовищным образом.

      – Да, – пробормотали оба.

      Звук трубы послышался вдали, хриплый и низкий, он постепенно становился все ближе и звонче. В лесу поднялся ветер, его порыв потащил за собой кроны деревьев, как полотнища знамен. Заплясали вокруг кони, всадники качались в седлах, в свистящем воздухе кружились соколы. Гончие бросились в тень деревьев, а всадники, затрубив в рога, закричали:

      – Ола! Ола! – и поскакали вперед среди пламени факелов, рисовавших дымные полосы и круги.

      Изабелла вскрикнула и, запрокинув голову, схватилась за Роберто.

      – Моя Королева! – воскликнул тот. – Никто не разорвет этих объятий! Клянусь. Этим поцелуем скрепляю я свою клятву. А теперь приходите! Приходите за нами, если у вас хватит духу!

      Мальчик и девочка поцеловали друг друга в губы. Джованни будто бы стал выше ростом. С порозовевшими скулами и стуком в висках он прижимался к сестре. И она – волосы в беспорядке, горящий рот – кинулась в исступленный танец.

      – Сюда, всадники и лошади! – кричали они вместе.

      И Пьетро скакал по залу туда-сюда, раскачиваясь коренастым телом, и надувал щеки, словно дул в большую дудку.

      И тут спектакль и ликование были прерваны. Деревья и всадники застыли, снова став плоскими, и пыльное безмолвие вернулось в зал. В свете свечей теперь стояли лишь трое детей.

      Дверь открылась. На пороге появилась маркиза – ночью ей вздумалось заглянуть в комнаты детей, и расследование привело ее в Охотничий зал.

      – Это что за представление? – вскрикнула она тупо и пронзительно.

      И вошла с канделябром в руках и маркизом за спиной. Их тени гротескными полосами ползли по стене. Подбородок и