Научи меня любить. Есения Светлая

согрей меня. Полюби прям сейчас, Саша. Хочу тебя, слышишь?

      – Ого, ты ли это, девочка моя? Ну что же, – он прикусил ее за мочку уха и, слизав в шеи капли воды, прошептал, – Я согласен. Только командуешь парадом ты.

      В глазах Яны лишь на миг промелькнул испуг, но тут же исчез, затмленный куражом разгоряченной крови. Янка потянула мужа за руку.

      – Пошли, я знаю одно классное место!

      – Все, я сдаюсь, веди, – рассмеялся он, подняв ладони вверх.

      – Не смейся, – Янка подалась вперёд, вышагивая по тропинке, забавно вихляя задом, обтянутым в черный купальник. Довела любимого до машины и открыла ему дверь. – Прошу!

      – Мм-м, Яночка, я весь твой, – проворковал Сашка и залез внутрь автомобиля.

      – Еще бы!

      Янка, повизгивая, забралась верхом на мужа и захлопнула дверь. Для нее сейчас стало вдруг важным проявить себя, почувствовать свободной, распущенной, такой, какой быть нельзя. Ну и черт с ними, с этими правилами! Страсть разливалась жидкой лавой по венам, приправленная перчинкой легкого вина, смывала все предрассудки. Она здесь и сейчас хочет любить своего мужа, и никто ей этого не запретит…

      Через несколько минут Янка уже сладко посапывала на плече у Сашки. Вот только она стонала и извивалась, как дикая кошка, но как только дошла до пика наслаждения, силы вдруг покинули ее. Тело обмякло, и она, прижавшись к мокрому плечу мужа и сладко зевнув, пробормотала:

      – Я не смогу без тебя, Саш…  Не смогу…

      15

      Тук, тук, тук, тук, тук…

      Да что же это такое! Кому неймется…

      Каждый этот самый тук отдавался в голове дикой болью так, что хотелось выть.

      Тук. Тук.

      Яна открыла глаза. Больно. Закрыла. Протянула руку, пощупала рядом. Никого. Хотелось позвать Сашку, но из горла вырвался какой-то устрашающий хрип. Боже, Яна, ты ли это? Со стоном она перевернулась на бок, диван издал тревожное шр-р-р, и вроде бы совсем тихонечко, но по ушам резануло, и снова – боль. А потом опять это «тук, тук».

      Яна все-таки открыла глаза. Находилась она в гостевой комнате, на разложенном диване. Тяжелые шторы из габардина задернуты, но в тонкую щель проникает солнечный свет. Явно, что уже позднее утро.

      Тук. Тук.  Осмотревшись, она увидела, что двери в спальню прикрыты неплотно. Видимо, когда выходил Сашка, не закрыл до конца. Эта его вечно дурацкая привычка! Так может и не слышала бы она этого гадкого стука. Попыталась сесть, но комната поплыла, и она со стоном вновь рухнула на подушку. Вот это да! Вот это она вчера употребила чересчур! Надегустировалась от души. И ведь Наташка предупреждала, что хватит. Но ее как черт толкал – выпить еще и еще. Да сроду она не пила больше бокала. И, помнится, танцевали они, было так хорошо. И с Сашкой целовались, как ошалевшие…

      Господи, как стыдно! Наташка с Игорем что подумают! И как все закончилось? Как сюда она попала, в комнату? В памяти одни обрывки картинок и непроглядный туман.

      Ощупала себя – в ночнушке, явно Наташиной. Потому, как по размеру ощущается, словно чехол для танка. Ей бы не ляпнуть, а то обидится. Кажется, хмель еще