Загадать желание. Ольга Кай

огромными от ужаса глазами, потом поднялась.

      – Женечка, дай я попробую…

      Мы обе знали, что ничего не получится: когда Алинка болеет, она никого лечить не может. Даже с моей помощью. Но – вдруг? Понаблюдав за нашими попытками, Горыныч попросил у меня иголку с ниткой, взял спирт из нашей аптечки и выпроводил нас с Алиной за дверь. Обнявшись, мы сидели на лавке и смотрели то на огонек свечи, стоящей на столе в простеньком подсвечнике, то на плотно закрытую дверь нашей спаленки, откуда изредка доносились стоны. Слыша их, Алина прижималась ко мне сильнее, горячими пальцами до боли сжимая мою руку.

      Наконец, дверь приоткрылась. Горыныч выглянул, жестом позвал нас внутрь.

      Леон все так же был без сознания. Рана, пересекающая грудь и ключицу, превратилась в ровный шов. На воспаленной плоти ярко выделялись белые нитки.

      – Перевязать надо, – напомнил Арис.

      Под повязку положили мазь, найденную в аптечке, и замотали настоящим бинтом. После Горыныч кое-как напоил Леона чистой колодезной водой и сел рядом с кроватью прямо на пол, устало опустив руки.

      – Как он? – тихонько спросила Алина, склоняясь над раненым. – С ним все будет хорошо? Правда?

      Наверное, Арис в этом уверен не был, и врать не стал.

      – Крови потерял много, – сказал он. – Сил нет, едва держится.

      Бледное лицо Леона казалось одного цвета со свежими бинтами. Я опустилась на колени рядом с кроватью, взяла его за руку, нащупала пульс. И плевать, что и Алина, и Арис сейчас смотрят, и что себе думают, и о чем догадаются… Леону сейчас силы нужнее, а если я после проваляюсь денек в постели – в том большой беды не будет.

      Закрываю глаза, прижимаясь щекой к горячей мужской ладони.

      – Жень!.. – тихо зовет Алина.

      – Не мешайте.

* * *

      Пробуждение было приятным. Солнце светило в окно, заглянувший в комнату лучик грел мне щеку. С улицы доносился щебет. А рядом еле-еле слышно переговаривались Алина с Леоном. И тихонько стучала деревянная ложка о глиняную миску.

      Сообразив, что все это мне не снится, я открыла глаза.

      Леон сидел, облокотившись о подложенные под спину подушки, в широкой теплой кофте, накинутой на плечи, до пояса прикрытый одеялом. Повязка пересекала грудь и накрывала плечо. Он благодарно улыбнулся и прошептал:

      – Спасибо.

      – Ой, Женечка, ты проснулась! – Алина тоже улыбалась, устало и вяло, видно было, что не спала всю ночь. – Как себя чувствуешь? Там еда на столе… Арис приготовил.

      – Все в порядке, – я приподнялась, свесила ноги с кровати. – Алин, ты ведь не спала? Ложись пока.

      – Ничего-ничего, я посижу.

      – Радость моя, кто из нас больной, а?

      Подруга собралась возразить, но тут же расчихалась. А потом схватила пучок какой-то травки, обнаружившийся на столе, и стала махать им перед своим лицом.

      – Это Марфа принесла, – объяснила она. – Дезинфекция.

      Глава 2. За живою водой

      Леон так и остался у нас, только мы его разместили в горнице, на тахте, принесенной