Ню. Борис Берлин

лет) и проживание в западном полушарии. Тогда как я проживала в восточном, была счастлива в семейной жизни и имела достаточно оснований совершать исключительно благоразумные поступки.

      Потому как неблагоразумные совершала крайне редко, познав еще в самом начале своей супружеской жизни одну непреложную истину – хорошо там, где нас нет, но дома все равно лучше.

      За шесть месяцев ежедневного общения – сначала письма, потом телефонные разговоры, я поняла, что он – моя полная противоположность и, в то же время, моя потерянная еще внутриутробно – половина души.

      Банальность… Ах, как я боялась банальности. Как я бежала от нее.

      Бежала и падала в объятья надвигающейся беды по имени платоническая любовь.

      Не надо быть Платоном, чтобы понять, что у платонической любви итог один – и тот далеко не платонический.

      Наши встречи начались через полгода и продолжались шесть с половиной лет.

      – … Н-да… Ты по-прежнему – торопыга… Моя торопыга… Ну, не совсем… Шесть лет и шестьдесят один день.

      Раз в год. Где-нибудь в мире, ставшем маленьким, каждый раз в другом городе, другой стране. Только время года почти не менялось – поздняя весна, либо – ранняя осень…

      – Конечно, ты была – весна, я – осень… А пару раз мы встречались дважды в год – помнишь?

      Встретившись впервые, мы сразу поняли, что продолжать жить в разных полушариях смерти подобно. И – продолжали жить.

      У него была куча недостатков.

      И как же я его любила – и за каждый в отдельности, и за все вместе…

      – Да, я знаю… я помню…

      Он же – наоборот – любил мой идеал – даже называл меня Тала – от Галатея…

      Он жил на берегу океана со своей семьей. Двое детей – мальчик и девочка, и женщина с большими серыми глазами. Я видела эту фотографию у него в портмоне.

      И любил меня…

      – И любил – тебя…

      Когда порвалась цепочка, и с моей шеи упал медальон, он попросил показать – что внутри.

      – Наша мужская толстокожесть… Я причинил тебе боль…

      Там была фотография моего мужа и дочери. Я поцеловала их и положила медальон на прикроватную тумбочку.

      Ну и кто мы после этого?

      – Как – кто? Мужчина и женщина. Всего-навсего. Мужчина – и – женщина… А кто же еще?

      Когда человек тонет, в определенный момент времени он перестает сопротивляться.

      И тогда идет ко дну.

      После нашей встречи я перестала сопротивляться.

      А дна все не было.

      Была ежесекундная тоска по несбыточному.

      И горячее – прямо под ребрами – счастье.

      Я переполнилась своей любовью – как кувшин.

      И любовь стала переливаться через край:

      Мы любили друг друга так самозабвенно и горячо, так бескорыстно…

      Что со временем начали меняться.

      Это был удивительно, упоительно и странно…

      – Это было – необыкновенно…

      Привычки, словечки, мысли, интонации – мы обменивались друг