Ню. Борис Берлин

И вообще, старший лейтенант, лучше б дал ты мне сигарету, чем вопросы задавать… Видишь, у человека еще руки-ноги трясутся, три раза нырять пришлось, ее уже почти под корягу затянуло, хорошо – платьем зацепилась… А то бы – точно с концами. Она хоть в сознание пришла? Если родит, и все в порядке, свечку пусть за меня поставит. Ну и еще кое-что не мешало бы… Вот, другое дело – он вытащил из протянутой ему пачки сигарету, закурил от поднесенной зажигалки, затянулся и закашлялся. И тут же, вдруг поморщившись, впился пальцами другой руки в бедро. – А, чччерт… Опять ногу свело… Хорошо хоть на этот раз на берегу, а не там, а то, если б не отпустило, и я бы там остался с ней вместе… В эту самую секунду, в голубой жилке, под кожей коленного сгиба его одеревеневшей от напряжения левой ноги, оторвался тромб. Крохотная красная бляшка, словно задумавшись, зависла на мгновение в потоке венозной крови и…

Голоса

      – 4417, доложите тип захода. Толмачево-круг.

      – Толмачево-круг, заход директорный. 4417.

      – 4417, заход на двадцать пятую разрешаю, снижайтесь к четвертому четыреста, связь с посадкой… Толмачево-круг.

      – Заход разрешили, к четвертому четыреста метров, связь с посадкой… 4417.

      – И почему она это сделала… Ведь столько лет, не доходит. Ну не доходит и все…

      – А оттуда – куда? Сразу в офис, или сначала…

      – Я так устала, так устала с ним. И ведь ничего не говорит, молчит, только следит за мной глазами, и как же это тяжело, и когда же это кончится. А с другой стороны – если кончится – как я жить-то буду…

      – Бабуля, мы уже совсем низко летим, уже все-все видно…

1 час 35 минут до вылета – капитан

      – Так-так… – доктор взял его запястье и нащупал пульс.

      – А вы частите, дорогой мой… Да, частите. Точно не употребляли? Н-да… С таким пульсом… Даже не знаю. Кофе черный пили? Раньше тахикардию замечали? Ну, учащенное сердцебиение – замечали? Нет? И ни болей в груди, ни одышки – ничего такого?

      …– Давайте так тогда… С таким пульсом я вас допустить не могу. Единственно, что могу предложить – попытаться еще раз, мало ли что может быть. Человеческий организм, он, знаете ли, штука непростая, даже очень. Пропустим сначала остальной экипаж, а потом снова вы – последним, простите – крайним. Знаю, не любят летчики это слово. В общем, еще минут двадцать-тридцать у вас есть.

      Постарайтесь успокоиться, настройтесь, и попробуем еще раз. Идет? Я практически уверен – все будет нормально…

Голоса

      – 4417, посадку на двадцать пятую разрешаю. Ветер двести семьдесят, четыре метра.

      – Толмачево-посадка, посадку разрешили, вошел в глиссаду, шасси выпущены, к посадке готов. 4417.

      – Женечка, сиди смирно. Прилетели, прилетели…

      – Ой, Тань, я так по нему соскучилась, ты не представляешь…

      – Конечно купит… Он же тебе обещал, он же наш папа…

      – 4417, удаление пять, на курсе, на глиссаде. Продолжайте снижение…

      – Автопилот отключен. Взял управление…

      Вот и осталось всего 20 секунд, потому, что тромб уже почти вошел в левое легкое…

      – Оценка!

      Еще