Отдай свое сердце!. Валерий Роньшин

да не парься ты, Самокат!

      Но Генка не мог не париться.

      – Ну вот откуда у меня шишка на затылке?

      – Ударился обо что-то.

      – О подушку что ли?

      – Почему о подушку? О кровать, например.

      – А шею кто мне оцарапал?

      – Да ты сам ее оцарапал. Вон у тебя ногти какие.

      – А с Курочкиной как быть?

      – А ты действительно видел ее в нашем классе?

      – Как тебя сейчас. И на уроках, и на переменах… Слушай, Горох, – с тревогой сказал Генка, – а вдруг у меня, и вправду, крыша едет?

      – Это легко проверить. Есть специальные тесты. Хочешь, я тебя протестирую?

      – Ты?

      – Ну да. У меня же отец – психиатр… Вот закрой глаза.

      – Зачем?

      – Да не бойся, закрывай. Я тебе точно скажу, свихнулся ты или нет.

      Самокатов закрыл глаза.

      – А теперь дотронься указательным пальцем левой руки до кончика носа.

      Генка дотронулся.

      – Зашибись! – сделал вывод Горохов. – Ты в полном порядке.

      – Да уж, в порядке, – буркнул Самокатов, но на душе у него стало чуточку спокойнее.

      – Ты просто перезанимался, – объяснил другу Макс. – Навороченный айфон – это, конечно, круто. – Горохов был в курсе Генкиных дел. – Но и за него тоже особо корячиться не стоит.

      – Да я особо и не корячусь.

      – У нас же сейчас самые клевые годы, – не слушая, продолжал Горохов. – Нам надо не уроками заниматься, а на вечеринках отрываться. Скоро ведь уже вырастем – и начнется скучная взрослая жизнь.

      – Да, взрослая жизнь – отстой, – согласился Генка.

      – Вот и давай сегодня махнем на вечеринку, – предложил Макс. – Подцепим там классных девчонок…

      – Я уже одну подцепил, – вздохнул Самокатов. – А она меня – бац! – и под товарняк.

      – Да это, скорее всего, шуточки твоего подсознания.

      – Чего-чего?

      – Ты хоть знаешь, что такое подсознание?

      – Ну так, примерно.

      – А я точно знаю. Мне папаша объяснял. У человека мозг на девяносто процентов не работает. Мы мыслим одной коркой… – Горохов для наглядности постучал себя по лбу. – А что заложено в подкорке – неизвестно.

      – А при чем тут подсознание?

      – Ну ты тормоз, Самокат. Подкорка – и есть подсознание.

      – А-а… – протянул Генка. – И что?

      – А то, что это у тебя все из подсознания лезет. И Курочкина, и Фарфоровская… Ты на этой станции раньше-то бывал?

      – А разве такая станция существует?

      – Конечно, существует.

      Самокатов присвистнул.

      – Ни фига ж себе! Выходит, во сне я узнал про станцию, которая есть на самом деле?

      – Да не во сне, – поправил друга Горохов. – Ты знал о ней, но забыл. Вернее, не забыл, а она у тебя из сознания перешла в подсознание. Так же, как и Курочкина.

      – Что – и Курочкина существует в реале?

      – Конечно. И ты с ней раньше был знаком.

      – Когда раньше?

      – До школы. И воспоминания о ней ушли в твое подсознание.

      Самокатов с сомнением качал головой.

      – Сознание, подсознание;