Горизонты ада. Даррен Шэн

Ал?

      – Нет. Но у меня есть время. И средства. Я хотел бы поговорить с вами о Ник и задать несколько вопросов. Не возражаете?

      Он подумал, потом пожал плечами:

      – Все равно днем делать нечего. Чем могу помочь?

      Я открыл свой блокнот. Хотел произвести впечатление, будто знаю, что делаю.

      – Давайте начнем с главного. Вы видели Ник в день ее смерти?

      – Нет.

      – Когда вы видели ее последний раз?

      Он почесал подбородок:

      – Недели две назад. Мы столкнулись в клубе. Обменялись мнениями насчет тамошней атмосферы, модных шмоток и музыки. Спустя пару минут расстались и разошлись в разные стороны.

      – Больше вы не видели сестру?

      – Нет.

      – А по телефону с ней разговаривали?

      – Нет. Я также не посылал ей эсэмэсок или писем по электронной почте. И дымовых сигналов не подавал. Как я уже сказал, близких отношений между нами не было. Мы иногда вместе проводили вечер в городе, но не больше трех или четырех раз в год. – Он затушил недокуренную сигарету и снова повернулся к бильярдному столу. – Я не трачу время на женщин, а у Ник не было времени на мужчин моего типа.

      – С кем она была, когда вы ее видели последний раз? – спросил я.

      – С каким-то черным лысым парнем. Он сидел за ее столиком и выглядел весьма высокомерно.

      – Что-нибудь особенное в нем не заметили? Какие-нибудь особые черты?

      – Думаю, он был высоким. Худым. Черным, как смертный грех. – Ник улыбнулся. – Весьма поэтичное сравнение, не находите?

      – Вам стоит писать стихи… Что-нибудь еще?

      – Да я его не рассматривал.

      Сделав пометку о лысом худом чернокожем, я продолжил:

      – Кто-нибудь имел зуб на Ник?

      – Если бы такое было и я об этом знал, то сказал бы полицейским, и они уже допрашивали бы этого человека.

      – Люди не всегда откровенничают с копами.

      – Но я сказал все. Я хорошо отношусь к полиции. К нам сюда заходит много офицеров. Мне они всегда внушали симпатию.

      – Вы в самом деле не знаете ничего о смерти сестры?

      – Нет. Я вам не могу рассказать ничего, кроме того, что уже… – Он замолчал.

      – Что? – нетерпеливо произнес я.

      – В ночь убийства на ней была брошь.

      – С символом солнца. Я знаю.

      – Полицейские спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом. Тогда я не знал. Но некоторые ее друзья, позвонившие мне после того, как новости распространились, сказали, что это подарок какого-то таинственного мужчины, с которым она иногда встречалась.

      В досье на Ник отмечался ее интерес к оккультизму. Я полистал свой блокнот и нашел список второстепенных имен, который составил в конце.

      – Это, случайно, не Руди Зиглер?

      – Он самый. Ник все стремилась войти в контакт с мертвыми, предсказать судьбу и занималась прочими глупостями подобного рода.

      – И Зиглер подарил ей брошь?

      – Если верить тем, кто это утверждает. Я собирался позвонить в полицию насчет этого. Как вы думаете, стоит?

      – Сомневаюсь, чтобы